Москва, Чистопрудный бульвар, 12

По адресу Чистопрудный бульвар, 12 значится большой квартал с несколькими корпусами. Согласно базам «Мемориала», более 70 жильцов этого комплекса зданий стали жертвами политических репрессий 1930-х годов. Корпус № 4 был построен в 1936 году для кооператива «Военный строитель» по проекту архитектора Алексея Волхонского. Здесь в 1930-х годах жило много военных, что и объясняет большое число жертв в годы Большого террора. В декабре 2017 года на этом доме появились первые три таблички – с именами Степана Николаевича Степанова, Евгения Борисовича Эренбурга и Виктора Ивановича Марасанова. В феврале 2018 года к ним добавился памятный знак с именем Марии Филипповны Раевской. Сегодня мы установили пятую табличку «Последнего адреса».

Михаил Евдокимович Рыков родился в 1899 году в Астрахани. Получил высшее военное образование, к середине 1930 года дослужился до дивизионного комиссара. В середине 1930-х годов его назначили начальником 5-го отдела штаба Сибирского военного округа, и он отправился в Новосибирск.

С весны 1937 года, когда состоялся февральско-мартовский пленум ЦК ВКП(б), в стране был дан старт всеобщей кампании «борьбы с вредительством». Уже в середине марта тогдашний народный комиссар обороны Климент Ворошилов созвал актив командного и начальствующего состава Наркомата обороны с участием членов политбюро и правительства, на котором заявил: «Я повторяю, у нас арестовано полтора-два десятка пока что, но это не значит, товарищи, что мы с вами очищены от врагов, нет, никак не значит. Это говорит только за то, что мы еще по-настоящему не встряхнули, не просмотрели наших кадров, наших людей. Это нужно будет обязательно сделать, нужно очиститься полностью» (цитируется по книге «Маршалы Сталина», автор Ю.В. Рубцов). В конце марта Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление, в котором, в частности, говорилось: «Предложить НКО (Наркомат обороны. – прим. ред.) уволить из рядов РККА всех лиц командно-начальствующего состава, исключенных из ВКП(б) по политическим мотивам».

11 марта 1937 года был арестован командующий войсками Уральского военного округа (УрВО) комкор И.И. Гарькавый. Этот санкционированный Сталиным и Ворошиловым арест, по мнению ряда исследователей, стал началом масштабных репрессий среди военных. Хотя массовый характер преследования военных по всем военным округам и родам войск начался после показательного процесса над руководящим составом РККА: маршалом Советского Союза М.Н. Тухачевским, командармами 1-го ранга И.П. Уборевичем и И.Э. Якиром, командармом 2-го ранга А.И. Корком, комкорами В.М. Примаковым, В.К. Путной, Б.М. Фельдманом, Р.П. Эйдеманом, которые были приговорены к высшей мере наказания по обвинению в «участии в военном заговоре» и расстреляны в ночь на 12 июня 1937 года.

По мнению исследователя С.А. Панкова («Сталинский террор в Сибири. 1928-1941 ), «в Сибири «дело военных» начало приобретать форму огромного заговора с того момента, как в феврале 1937 года НКВД обнаружило «шайку шпионов и троцкистов» в Доме Красной Армии СибВО – ведомстве Политуправления округа. «Шпионами» оказались музыканты из концертной бригады ДКА, которых приглашали для выступлений в японское консульство в Новосибирске. Вскрылась также «засоренность» армейских библиотек «контрреволюционной троцкистской литературой». Хотя преследования по политическим мотивам военных в СибВО начались задолго до этого случая.

Тем не менее уже весной 1937 года начались первые серьезные аресты среди командного состава округа. Так, 6 марта 1937 года был арестован начальник отдела агитации, пропаганды и печати политуправления СибВО батальонный комиссар М.Я. Яковлев (расстрелян 27 октября 1937 года), 15 мая 1937 года – заместитель начальника политуправления СибВО дивизионный комиссар Н.И. Подарин (расстрелян 31 октября того же года), 24 мая – заместитель начальника штаба СибВО В.Г. Драгилев (расстрелян 22 февраля 1938 года по обвинению в «участии в антисоветском военном заговоре»).

По данным военного историка Н.С. Черушева («1937 год: Элита Красной Армии на Голгофе»), только в Сибирском военном округе за 10 месяцев 1937 года было уволено 204, арестовано 128 военных командных кадров.

Михаила Евдокимовича арестовали в Новосибирске 1 августа 1937 года. Его обвинили в участии в «контрреволюционной военно-троцкистской организации» (по ст. 58-1б, 58-7, 58-8, 58-11) и приговорили к высшей мере наказания. Приговор был приведен в исполнение 31 октября 1937 года. Ему было 38 лет.

Его жена Нина Эдуардовна как «член семьи изменника родины» была арестована 4 октября 1937 года. К том моменту она работала старшим инспектором Комитета резервов при Совнаркоме СССР. Ее приговорили к восьми годам исправительно-трудовых лагерей и направили отбывать наказание в Темлаг, откуда освободили в 1945 году.

У Рыковых были две дочери – 14-летняя Галина и 10-летняя Нина. По воспоминаниям Галины после ареста родителей они с сестрой остались жить с бабушкой, при этом из квартиры на Чистопрудном бульваре их поначалу не выселили, а лишь «уплотнили»: «Только занимали мы уже не всю квартиру, а только одну комнату, так как одна комната (папин кабинет) была опечатана, а во вторую еще при нас вселился майор НКВД с семьей». Но длилось это недолго: несмотря на старания бабушки, уже в феврале 1938 года девочек забрали в детский дом.

16 ноября 1937 года сестры обратились с заявлением к тогдашнему наркому внутренних дел Н.И. Ежову, в котором просили его заступиться за них: «Дорогой тов. Ежов, обращаемся к вам с просьбой. 1-го августа арестовали папу в г. Новосибирске, а 4 октября арестовали маму в г. Москве. При аресте мамы запечатали комнату, в которой остались наши учебники и пианино, на котором мы до последнего время занимались. Теперь наши занятия прекратились. Недавно к нам пришли и предложили в семь дней очистить площадь, на которой мы живем. Мы с сестрой совсем не знаем, куда нам деваться. Очень просим вас, дорогой тов. Ежов, помочь нам, чтобы отдали наш учебники и пианино и дали хотя бы какую-нибудь комнату».

«Комнату» им дали, но только не в Москве, а детприемнике: «5 февраля 1938 года к нам явилась дама с просьбой проехать с ней к начальнику детского отдела НКВД, якобы он интересуется, как к нам относилась бабушка и как вообще мы с сестрой живем. Бабушка ей сказала, что нам пора в школу (учились мы во вторую смену), на что эта особа ответила, что подбросит нас на своей машине ко второму уроку, чтобы мы взяли с собой только учебники и тетради. Привезла она нас в Даниловский детприемник для несовершеннолетних преступников. В приемнике нас сфотографировали в анфас и в профиль, прикрепив к груди какие-то номера, и сняли отпечатки пальцев. Больше мы домой не вернулись», - вспоминала Галина.

Через несколько дней девочек увезли в Днепропетровск в детский дом для детей «врагов народа». «Через некоторое время младших детей отправили в другие города, тем самым разлучив сестер и братьев с родными, некоторым изменили фамилии. В нашем детдоме был у директора заместитель по политической части, который частенько вызывал к себе для бесед, которые сводились лишь к одному, чтобы мы отказались от своих родителей. Конечно, мы этого не сделали. Всем нам, старшим воспитанникам, хотелось быть комсомольцами, но нас не допускали и близко», - рассказывала Галина.

Михаил Евдокимович Рыков был реабилитирован в 1956 году.

Церемония установки таблички "Последнего адреса": фото, видео