Москва, ул. Серафимовича, д. 2
На карте На карте

| 23 октября 2016

По адресу улица Серафимовича, 2 находится знаменитый “Дом на набережной” – жилой комплекс ЦИК-СНК СССР, возведенный в 1927-1931 годах специально для ответственных работников ЦК ВКП(б) и правительства.

В базах «Мемориала» есть данные на 242 жильца “Дома на набережной”, которые были расстреляны в годы Большого террора.

В июне мы установили две первые мемориальные таблички на этом доме: журналисту Михаилу Ефимовичу Кольцову и Александру Георгиевичу Ремейко.
Сегодня мы установили еще четыре таблички.

Надежда Михайловна Лукина-Бухарина родилась в 1887 году в Москве. Ее отец, Михаил Васильевич Лукин, был заведующим Александро-Мариинским училищем.

В возрасте 19 лет она вступила в ряды РСДРП. В 1911 году вышла замуж за своего двоюродного брата Николая Ивановича Бухарина, с которым дружила с детства, и прожила с ним в браке более 10 лет. Но для Надежды Михайловны этот брак стал роковым: три письма, написанных ею Сталину в защиту бывшего мужа много позже, в 1936 и 1937 годах, во время первого и второго московских процессов (показательные суды над группой партийных и советских деятелей, по которым проходил и Бухарин), привели в конечном итоге к ее собственной гибели.

После Октябрьской революции Надежда Михайловна работала редактором в газете «Правда» и преподавала. К моменту ареста она была научным сотрудником издательства "Малая Советская Энциклопедия". Работала в основном дома, лежа или полусидя, за специальным столиком, поскольку с 1914 года страдала серьезным заболеванием позвоночника. Надежда Михайловна носила гипсовый корсет, без которого передвигаться совсем не могла.


Надежда Михайловна Лукина-Бухарина

Несмотря на развод и последующие два брака Николая Бухарина, Надежда Михайловна сохранила с ним близкие дружеские отношения. В последние годы она жила рядом с ним сначала в «Метрополе», затем в его кремлевской квартире, а после его ареста в феврале 1937 года – в его квартире в «Доме правительства» на Серафимовича, 2.

В апреле 1937 года Надежду Михайловну исключили из ВКП(б), после того, как она написала заявление в поддержку бывшего мужа в партийную организацию издательства, где работала: «Подчиняясь решениям Пленума ЦК по делу Бухарина и Рыкова, я не могу скрыть от партийной организации, что мне исключительно трудно убедить себя в том, что Николай Иванович Бухарин принадлежал к раскрытой преступной бандитской террористической организации правых или знал о ее существовании… Мне трудно убедить себя в этом, потому что я близко знала Бухарина, имела возможность весьма часто его наблюдать и слышать его, так сказать, повседневные высказывания…».

Через год, 30 апреля 1938 года, ее арестовали. За месяц до этого, 13 марта, Бухарин был приговорен к высшей мере наказания и через два дня расстрелян.

Надежду Михайловну продержали в Бутырской тюрьме почти два года. Первый допрос, который продолжался пять часов, провели 26 ноября, через семь месяцев после ареста. До этого в ее следственном деле в основном только медицинские справки, свидетельствующие о том, что допросы не проводились ввиду невозможности по состоянию здоровья. Гипсовый корсет тюремщики разбили в первые дни после ареста. По всей вероятности, на допросы ее относили на носилках.

Всего в деле Лукиной-Бухариной есть протоколы трех допросов, два из них – ночные.

На первом допросе следователь спросил ее о письмах в защиту Бухарина. “Да, я писала три письма на имя Сталина, в которых защищала Бухарина, так как считала его невиновным. Первое письмо написала во время процесса Зиновьева, Каменева и других… Я писала, что я ни на одну минуту не сомневаюсь в том, что Бухарин ни к какой террористической деятельности отношения не имеет. Второе письмо я написала во время Пленума ЦК ВКП(б) в 1936 году. Третье письмо я написала после того, как Бухарин рассказал мне о показаниях Цетлина, Радека, кажется, в конце декабря 1936 года или в начале января 1937 года. В этом письме я, в общем, повторяла вновь свои сомнения…”, – ответила она следователю.

Удивительно, как эта измученная болезнью, душевными муками и условиями содержания в камере женщина выдержала допросы, очную ставку с младшим братом, которого следователи вынудили – понятное дело, какими методами – оклеветать сестру, при этом умудрялась внимательно вычитывать каждый протокол, делая в нем пометки и исправления. Но она не признала за собой никакой вины. Из последнего допроса:

“Следователь: Следствие располагает материалами, что вы участвовали в антисоветской организации правых, знали об антисоветских сборищах у вашего бывшего мужа Бухарина и принимали участие в антисоветских делах Бухарина. Признаете себя в этом виновной?

Ответ. Нет, не признаю…”

26 февраля 1940 года ей предъявили обвинение:

«…Приняв во внимание, что Лукина-Бухарина Н.М. достаточно изобличается в том, что она является участницей антисоветской террористической организации правых, знала о злодейских замыслах Бухарина в отношении вождей Октябрьской социалистической революции Ленина и Сталина… привлечь Лукину-Бухарину Н.М. в качестве обвиняемой по… ст. 58-8 УК РСФСР…»

8 марта 1940 года ВКСВ СССР на закрытом заседании вынес Лукиной-Бухариной смертный приговор, обвинив в «участии в контрреволюционной террористической организации». Надежда Михайловна виновной себя не признала: «Подсудимая ответила, что виновной себя не признает ни по одному пункту обвинительного заключения, (…) себя абсолютно ни в чем не считает виновной. Бухарину она верила».

Расстреляли ее в ночь на 9 марта.

В 1988 году Надежда Михайловна Лукина-Бухарина была полностью реабилитирована.


Сергей Корнильевич Судьин с женой
Эсфирью Моисеевной Цимхес
и детьми Игорем и Наташей

Сергей Корнильевич Судьин родился в 1894 году в деревне Новая Казанской губернии. В 1911 году он поступил в Ростовское средне-техническое училище, по окончании которого в 1915 году продолжил учебу в Казанском университете. Но вскоре учебу он бросил и поступил в Киевское военное училище, закончив которое в 1916 году, он отправился на фронт. После Октябрьской революции Судьин вернулся в Казань и в 1918 году занял должность управделами Казанского губернского военного комиссариата, затем – уполномоченного по снабжению 5-й армии и даже некоторое время пробыл военкомом губернии. В 1919 году он уже – заместитель начальника, затем – начальник Центрального управления снабжения РККА, заместитель чрезвычайного уполномоченного по снабжению армий Восточного фронта. В 1920 году – член Реввоенсовета Западной армии, комиссар Казанской, а затем Западной железной дороги.

В 1921 году Сергей Корнильевич перебрался в Москву, где до 1923 года занимал должность комиссара Водного управления Народного комиссариата путей сообщения РСФСР, затем – начальника хозяйственно-материального отдела Центрального управления железнодорожного транспорта Наркомата путей сообщения СССР, заместитель начальника Центрального управления морского транспорта Народного комиссариата путей сообщения СССР, начальник Центрального управления внутренних водных путей Народного комиссариата путей сообщения СССР.

В 1930 году Судьин перешел на работу в Наркомат внешней торговли СССР – сначала начальником Сектора проверки исполнения, затем – заместителем наркома. Параллельно был членом Центральной контрольной комиссии ВКП (б), членом Комиссии советского контроля при СНК СССР.

В январе 1937 года Сергей Корнильевич был награжден орденом Ленина – «за исключительные заслуги по руководству экспортом советских товаров, а также в области подбора и воспитания кадров внешнеторговых органов».

Перед самым арестом – с середины июня по середину октября 1937 года – Судьин был временно исполняющим обязанности народного комиссара внешней торговли СССР.

Сергея Конильевича арестовали 21 октября 1937 года, две недели спустя после ареста бывшего наркома внешней торговли Аркадия Павловича Розенгольца, также проживавшего в «Доме на набережной». Розенгольц проходил по так называемому Третьему московскому процессу вместе с Бухариным, Рыковым и др. и был расстрелян 15 марта 1938 года. Судьин работал с Розенгольцем не только в Наркомате внешней торговли, но и в Центральной контрольной комиссии.

Ровно через полгода – 21 апреля 1938 года – Судьина приговорили к высшей мере наказания по обвинению в «участии в право-троцкистской контрреволюционной вредительской организации». Его имя есть в сталинских «расстрельных» списках. Приговор привели в исполнение в тот же день. Судьину было 44 года.

Жена Судьина, Эсфирь Моисеевна Цимхес работала в Наркомпросе. Она была арестована в декабре 1937 года и провела в лагерях на Колыме в общей сложности 15 лет – с 1938 по 1953 годы. Двоих детей – дочь Наташу и сына Игоря – удалось забрать родственникам, и они не попали в детский дом. В 1941 году семилетний Игорь с детским садом был эвакуирован в Краснодарский край, и там по доносу воспитательницы его как сына еврейки и коммуниста забрали немцы. Известно, что жизнь его закончилась в душегубке.

Сергей Корнильевич Судьин был посмертно реабилитирован в 1956 году за отсутствием состава преступления.

В «Доме на Набережной» жили два брата-латыша: Анс и Кристап Аболины.

Анс Кристапович Аболин родился в 1891 году в Добленском уезде Курляндской губернии в семье батрака, был старшим среди четырех сыновей. После смерти Аболина-старшего семья перебралась в Парадаугаве – на окраину Риги. Анс получил среднее образование, работал грузчиком в Рижском морском порту, там же начал посещать нелегальные кружки. В 1908 году он вступил в партию большевиков, и это стало определяющим моментом все его жизни. Через год он был избран членом Парадаугавского районного партийного комитета, а в 1911-м он уже член Рижского горкома партии.


Анс Кристапович Аболин

В начале Первой мировой войны Анса призвали в армию, но затем отправили на учебу в военно-инженерную школу прапорщиков, закончив которую, он вернулся на фронт уже в офицерском звании.

После Октябрьской революции Анс Аболин был назначен комиссаром Московского народного банка, затем – заместителем председателя ЦК союза финансово-банковских работников.

В 1919 году он командовал под Саратовом саперными частями и дошел с ними до Ростова-на-Дону. Там, на Кубани, он и остался. Стал заведующим партшколой Кубано-Черноморского обкома партии, затем – заведующим агитационно-пропагандистского отдела обкома РКП (б), секретарем Кубано-Черноморского обкома партии. Был делегатом X съезда РКП (б) с решающим голосом и всех последующих съездов до 1937 года.

Осенью 1924 года Анс Аболин перебрался в Москву, где занял пост заместителя заведующего отделом агитации и пропаганды ЦК РКП(б). В 1927 году партия направила его в Пензу, где его избрали секретарем губернского партийного комитета. После образования Средневолжского края Аболин стал вторым секретарем крайкома партии.

Затем снова Москва, пост председателя ЦК союза работников просвещения (1929-1931 годы), параллельно Анс Аболин был два года главным редактором глазеты «Труд». В 1930 году занял пост секретаря ВЦСПС.

На момент ареста Анс Кристапович Аболин занимал должность директора Московского института народного хозяйства им. Плеханова.

Его младший брат Кристап Кристапович Аболин родился в 1897 году.
С 15 лет Кристап активно участвует в работе социал-демократических кружков в Риге. В 1918 году вступил в РСДРП(б), через два года он уже в Москве, работает в Наркомате финансов РСФСР. В 1921-1922 годах – управляющий делами Наркомата иностранных дел РСФСР. Ему поручены вопросы урегулирования взаимных финансовых претензий между РСФСР и вновь образованными Латвией и Эстонией.

В 1922-1923 годах Кристап Аболин занимает должность председателя ЦК Союза советских служащих. В 1923 году он возвратился на службу в Наркомфин – уже СССР – и два года работал уполномоченным Наркомфина СССР на Дальнем Востоке (базировался в Чите). В январе 1924 года назначен заместителем начальника административного Управления Наркомфина СССР, параллельно учился в Московском университете, закончил его весной 1925 года.

С 1925 по 1929 годы Кристап Аболин жил в Берлине, работал заместителем руководителя Генеральной агентуры Наркомфина. Вернувшись в Москву, в 1929-1930 годах был руководителем Государственных трудовых сберегательных касс СССР, затем стал членом Коллегии Наркомфина, в декабре 1932 года занял пост заместителя наркома финансов СССР, с лета 1936 года – начальник Бюджетного управления СССР.



Первым арестовали младшего брата, Кристапа. Случилось это 11 октября 1937 года. Анса арестовали через два месяца – 10 декабря 1937 года.

19 февраля 1938 года Анса приговорили к высшей мере наказания по обвинению в «участии в диверсионно-террористической организации» (ст. 58-1а, 58-7, 58-8, 58-11 и 58-13). Согласно обвинительному заключению, Анс Аболин «являлся участником антисоветской буржуазно-националистической организации и с 1916 года был агентом царской охранки». Приговор был приведен в исполнение в день оглашения. Ему было 47 лет.

Брат Анса, Кристап, просидел в тюрьме дольше – до начала мая 1938 года, когда ему был вынесен приговор – высшая мера наказания – по обвинению в «участии в контрреволюционной террористической организации» (ст. 58-1а, 58-7, 58-8 и 58-11). Согласно обвинительному заключению, Кристап Аболин «в 1921 году был завербован германской разведкой и по заданию последней проводил шпионскую деятельность. В 1924 году вошел в латышскую националистическую организацию и участвовал в подготовке терактов в отношении руководителей партии и Советского правительства».

Расстреляли Кристапа Аболина 7 мая. Ему было 41 год.

Оба брата были женаты, но детей не имели. Обе жены также были репрессированы как "жёны врагов народа".

Анс был реабилитирован в 1956 году, его брат Кристап – через год. Военная коллегия Верховного суда признала, что Аболины были осуждены необоснованно.

Церемония установки таблички «Последнего адреса» (фото) (видео)

Фото: 2do2go.ru


Неправильно введен e-mail.
Заполните обязательные поля, ниже.
Нажимая кнопку «Отправить» вы даете согласие на обработку персональных данных и выражаете согласие с условиями Политики конфиденциальности.