Публикации Медиатека

Сергей Пархоменко побывал в Перми и рассказал о проекте.

«Разумеется, никакой угрозы советской власти даже настоящие исповедники теософских воззрений в принципе не несли: это религиозно-философское течение никогда и нигде не ставило политических целей. И репрессировали их по этому признаку, вероятно, из удобства для следственных органов: есть устойчивая группа лиц, в основном «из бывших», регулярно собирающаяся на чаепития-посиделки без прямого разрешения властей».

Из истории, присланной на почту «Последнего адреса».

Если бы на дворе были 90-е или начало 2000-х, этот проект показался бы мне скучным и рутинным. Сегодня он выглядит совсем по-другому. Тогда я со скукой сказала бы: «Это – прошлое». Сейчас я с ужасом спрашиваю: «Это – будущее?».

Пермь включается в акцию «Последний адрес».

Где и в каком случае уместен государственный памятник жертвам политических репрессий, пишет в своем блоге на «Эхе Москвы» один из создателей проекта «Последний адрес» Евгений Асс.
    

«За что его убили большевики? Скорее всего, за то, что он успел пожить «при царе» и получить дореволюционное высшее образование, делал успешную адвокатскую карьеру и не мог не сравнивать ту жизнь с новой, организованной большевиками.»

«Последний адрес» продолжает публиковать истории о репрессированных.

Die russische Menschenrechtsorganisation Memorial und andere Aktivisten greifen in Moskau das Prinzip der Stolpersteine auf, um der vergessenen Opfer des Sowjetterrors zu gedenken.

«Последний адрес» продолжает публиковать истории о репрессированных, которые присылают заявители на нашу электронную почту.

As the Russian state pushes a nationalist ideology, it's an inauspicious time to remember those who died in some of the country's darkest times. But a group of volunteers in Moscow is taking things into its own hand.

«Наша семья чудом уцелела и осталась в этой квартире, — рассказывает Мария Пастухова. — Правда, в прадедушкин кабинет, из которого при обыске вывезли все, вселился нквдшник. Наша квартира превратилась в коммуналку, а моя прабабушка, которая никогда не работала, пошла работать поломойкой».