С дома № 23 на улице Рубинштейна по настоянию нескольких жильцов сняли таблички с именами репрессированных ленинградцев.
«Довлатовский дом» на улице Рубинштейна — один из первых в Петербурге, чей фасад в рамках проекта по увековечиванию памяти жертв политических репрессий «Последний адрес» был отмечен табличками с именами ленинградцев. Теперь же, по настоянию трех жильцов, управляющая компания таблички демонтировала. Мнения обитателей дома разделились, но борцы за чистоту фасада аргументировать свою мотивацию вслух отказались.
Исчезновение всех шестнадцати табличек с именами репрессированных ленинградцев, которые когда-то проживали в «довлатовском доме», сами жильцы заметили 14 октября. К концу недели новость приобрела общегородской масштаб, о ней с возмущением заговорили, в том числе историк и краевед Лев Лурье и депутат Заксобрания Борис Вишневский.
Таблички с фасада сняла управляющая компания дома — ООО «ЖКС Северо-Запад». В фонде «Последний адрес» о демонтаже знают. «Некоторое время назад, как нам сообщили, среди жильцов появились три человека, которые не смогли смириться с существованием табличек. Они начали «бомбить» управляющую компанию письмами и заявлениями, что жить не могут, как им отвратительны эти таблички, и требовали их снять. К слову, управляющая компания долго пыталась им объяснить, что есть согласование, что таблички никому не мешают и не портят архитектурный облик», — рассказал основатель проекта, журналист Сергей Пахоменко.
Его информацию подтвердил и инженер УК Вакил, которого жильцы знают в качестве управдома. Он пояснил, что почти год несколько обитателей дома начали просить снять таблички. «Мы не снимали, но потом оформили документы, что имеем право демонтировать эти таблички, и сняли. Документы, что мы имеем право снимать, у нас есть», — добавил он.
«Фонтанка» предприняла попытку найти людей, которые настояли на очистке фасада. Один из претендентов на эту роль, местный активист домового сообщества, отказался комментировать ситуацию, заявив, что «не общается с журналистами». На просьбу подтвердить или опровергнуть, что именно он является инициатором демонтажа, написал: «Ответ дан».
«С чего вдруг вы заинтересовались этим вопросом? Мне просто интересно, почему вдруг это кого-то заинтересовало? Вот мы сняли таблички, и дальше что? Почему журналисты так начали на это дело... У нас проблем в городе мало, чтобы заниматься табличками? У нас в городе с нищетой всё в порядке, у нас ее нету? У нас с беспризорниками всё в порядке, с пенсиями? Занялись именно тем, чем не надо по факту», — заявила в ответ на просьбу прокомментировать демонтаж противница установки табличек Дина.
По ее словам, одна из причин — отсутствие согласования табличек с жильцами. «Мы не против, но согласуйте. Вот 100% согласия добьются — тогда без проблем. Я [своего согласия] не дам», — сказала она. На вопрос: «Почему?» — ответила: «Это личное». Дама особо подчеркивала, что человек, который мог дать свое согласие фонду, «никто, один из жильцов», и попросила отметить, что установка не была согласована ни с одной организацией в городе, в том числе с комитетом по охране памятников. «Вы знаете, что у нас погибли руферы. Ну давайте сейчас их товарищи придут, повесят таблички и уйдут счастливые-радостные», — сказала она. На замечание о разнице обстоятельств смертей молодой пары и людей, чьи имена значатся на табличках, сказала: «Их не убили... я не буду с вами эту тему обсуждать, у меня свое мнение, свое видение на эту тему».
«На самом деле таблички висели не совсем законно, потому что размещение требует согласия собственников, а их просто не спросили, — рассказал один из жильцов, Кирилл Полысаев. — Кроме того, дом является памятником, поэтому должно быть согласование с КГИОП (комитет по охране памятников). Лично моя позиция: я за то, чтобы помнить о терроре, с другой стороны, надо это все-таки делать в рамках закона».
Между тем Пархоменко сообщил, что абсолютно все таблички, установленные в рамках проекта в разных городах России, — их число уже превысило тысячу штук — устанавливаются только после получения согласия жителей, и письменное согласие владельцев помещений дома № 23 на улице Рубинштейна у фонда «Последний адрес» есть.
После исчезновения табличек в общедомовом чате завязалась дискуссия на тему их установки, и мнения участников разделились. «Очевидный аргумент — это память, аргументы против — что табличек слишком много, и дом выглядит как кладбище», — пояснил Полысаев.
Неформальное название дом № 23 получил по имени жившего там писателя Сергея Довлатова. Здание имеет с «Последним адресом» еще одну связь: в нем много лет располагается научно-информационный центр «Мемориал» (признан иностранным агентом), а база данных общества, в которой собрана архивная информация о почти 4,5 млн подвергшихся политическим репрессиям граждан СССР, является основным источником сведений для сверки информации на мемориальных знаках.
«Первую из этих 16 табличек я сам устанавливал еще весной 2015 года. Потом их появлялось всё больше. В доме на Рубинштейна была старшая по дому, с которой мы были на связи, и она брала на себя организацию согласований. К сожалению, она переехала», — вспоминает основатель проекта.
В настоящее время сами таблички хранятся у управляющей компании. «Дальнейшая их судьба будет зависеть от жителей этого дома, которым предстоит провести общее собрание. Я надеюсь, что те самые люди, которые нам дали это разрешение, не испугаются своих трех соседей», — добавил Пархоменко.
Он пояснил, что таблички являются информационными знаками и размещаются на фасадах на основании Жилищного кодекса РФ, в котором сказано, что собственники имеют право распоряжаться общедомовым имуществом. Законодательство о мемориальных досках в данном случае не подходит. «Документ номер один, который надо предоставить, должен доказывать, что человек, в память которого устанавливается доска, является выдающимся или совершившим что-то необыкновенное. В нашем случае этого документа нет и не может быть, потому что люди, чьи имена написаны на этих табличках, не являются выдающимися. Их просто убили ни за что», — пояснил журналист.
Между тем инженер «ЖКС Северо-Запад» рассказал, что управляющая компания постарается решить проблему: поговорить с недовольными и после окончания ремонта, который в настоящее время продолжается в доме, повесить таблички обратно.
Интересно, что в отличие от московского петербургское правительство считает таблички с именами репрессированных незаконными. Смольный высказал свою позицию — что таблички не соответствуют требованиям законодательства и нецелесообразны — почти два года назад, в ответ на запрос Александра Мохнаткина, помощника депутата Госдумы Виталия Милонова. Тем не менее в Петербурге массовый демонтаж произошел впервые.
По словам Пархоменко, в большинстве случаев жильцы домов дают фонду «Последний адрес» разрешение на установку. «Против жители домов выступают нечасто. Если такое происходит, мы не устанавливаем табличку», — пояснил он.
«Очень редко кто отваживается нам сказать: «Я люблю Сталина и других палачей, и мне очень нравятся массовые репрессии». Таких аргументов мы не слышим. Обычно они носят бытовой характер: «У меня портится настроение», «А чего это вы повесили, идите на кладбище и там повесьте». Проблема в том, что у этих людей в большинстве случаев нет никакого кладбища и могилы, где они похоронены. Вернее, есть, но мы не знаем где. Или «А чего это вы репрессированных повесили, а жертв блокады — нет?». Или «Я хочу, чтобы моим детям был позитив, а у вас негатив», — добавил автор проекта. — Конечно, мы понимаем, что за этим прячется, людям стыдно сказать, что они не испытывают никакого сочувствия к репрессированным и не видят никакой несправедливости в том, что им сначала предъявляют абсурдные обвинения вроде шпионажа в пользу Англии, потом убивают, а потом извиняются. Потому что на каждой такой табличке указано: «Реабилитирован в таком-то году». Это важное требование к каждой заявке».