Ушедшие в ночь

В Москве, Петербурге и других населенных пунктах России на стенах домов в этом году стали появляться таблички с именами репрессированных людей. Проект «Последний адрес» – это и частная история семей, пострадавших во времена сталинского террора, и напоминание о тех событиях в истории страны, о которых в обществе до сих пор нет, увы, однозначного суждения.

…Василий Дмитриевич Лагун, поездной электромонтер. Его арестовали и увели ночью. На улице уже похолодало, и жена бросилась к дверям с шарфом в руках. Он остановил ее: «Не надо. Это ошибка. Вернусь через два часа». Шарф больше никогда не согрел хозяина – через две недели Василия Лагуна расстреляли.

Это был ноябрь 1937-го. Семья узнала истинную дату гибели Василия Дмитриевича только в 90-е, когда открылись архивы КГБ. До этого, в 1958 году, вместе со справкой о реабилитации родным выдали информацию, что он умер от болезни в 1942-м.

– Неудобно было советской власти приз­наться, что расстреляли через две недели после ареста. Конечно, 58-я статья. Как говорили в то время – «осужден без права переписки». Да и то правильно: как переписываться, если человека уже нет, – горько иронизирует Владимир Левенберг, внук репрессированного железнодорожника.

Он вспоминает:
– Я родился через восемь лет после того, как деда не стало. В семье об этом почти не разговаривали, только когда начался процесс реабилитации, вполголоса обсуждали письма и запросы, которые готовила мама. Но помню очень хорошо, что однажды году в 1954-м к нам пришел следователь, симпатичный на вид человек, и сказал, что дед был осужден незаконно. Вероятно, это была личная инициатива сотрудника органов. Я запомнил, как посветлели лица родителей.

В социальной сети Maxpark внук опубликовал два поста про своего деда.
«За что его могли арестовать? Рабочий человек, белорус. В Питере с юных лет, поездной электромонтер Кировской железной дороги. Может, ляпнул не то. Или отказался с органами сотрудничать и сообщать, кто про что в поезде говорит. Или просто план по арестам надо было выполнять. Или квартира приглянулась – после ареста в ней поселился доблестный чекист», – рассуждает он в первой публикации, собравшей более 500 комментариев. Каждый второй из них из серии «Значит, было за что».

В другом посте Владимир пишет о том, как впервые увидел своими глазами архивное дело деда. «Первый допрос. Все обвинения дед отрицал. Только признал, что у жены есть за границей, в Литве, родст­венники. Подпись под допросом размашистая и уверенная. На втором допросе все отрицал, потом признал, подпись стала не такой размашистой и четкой».

Поездной электромонтер Василий Лагун, скорее всего, погребен на Левашовской пустоши: здесь общая могила тех, кто был расстрелян в Ленинграде и окрест­ностях в 1937-м. Но никто из родственников, приезжающих сюда 30 октября – в День памяти жертв политических репрессий – и в другие даты, не может наверняка утверждать, что тело близкого человека покоится именно тут. Единственное, что доподлинно известно обо всех ушедших и не вернувшихся, – это адрес, откуда они отправились в свой последний путь.

– Про проект «Последний адрес» я узнал из интернета, – рассказывает Владимир Левенберг, – и решил установить табличку в память о своем деде. На то были две причины: во-первых, судьба деда продолжала оставаться семейной болью. Во-вторых, я вижу и чувствую, что народ не помнит свою собственную историю или помнит ее выборочно, а некоторые люди просто активно отрицают наличие в ней определенных трагических событий.

Кураторы «Последнего адреса» в Петербурге предложили Владимиру два варианта действий: либо оставить заявку на сайте проекта и ждать результата, либо самому получить согласие на установку памятной таблички у жильцов дома № 69 по улице Черняховского. Он выбрал второе.

– Набравшись смелости и взяв необходимые документы, я стал дежурить у подъездов того дома. Реакция людей была разная: чаще всего они отмахивались – какая еще акция, нам некогда. Но однажды мне повезло: удалось получить подпись женщины, которая сейчас живет в той квартире, откуда однажды ушел и куда уже не вернулся мой дед. Дальше все было проще, и через несколько месяцев, 27 сентября, на фасаде дома появился мемориальный знак: «Здесь жил Василий Дмитриевич Лагун. Электромонтер. Родился в 1884. Арестован 1.11.1937. Расстрелян 15.11.1937. Реабилитирован в 1958».

… Кстати, в этот же день была увековечена память еще о нескольких людях: среди них начальник цеха, мастер-штамповщик, учитель танцев, заведующий библиотекой, внештатный эксперт и старший счетовод.

Сейчас Владимир Левенберг – волонтер проекта, помогает получать согласие жильцов по другим заявкам. Ведь тех, о ком известен только последний адрес, – людей самых разных профессий, званий и возрастов – еще очень и очень много.

А чтобы понять, как важно сохранить память о них, достаточно лишь представить, что это вас, не знающих за собой никакой вины, уводят в холодную ноябрьскую ночь из родного дома. И это ваша жена или мать тянет вслед руки с шарфом, который вам больше никогда не пригодится.

Кстати
Проект «Последний адрес» развивает идеи известного европейского мемориального проекта «Камни преткновения», возникшего в Германии более 20 лет назад. С тех пор он распространился уже в 650 городах одиннадцати стран Европы. В рамках проекта установлено более 45 тысяч мемориальных табличек в память жертв Холокоста.

Прямая речь
Евгения КУЛАКОВА, координатор проекта «Последний адрес» в Санкт-Петербурге

– Если говорить о целях проекта, то на чем бы вы сделали акцент?
– На мой взгляд, это тот случай, когда важен процесс, а не результат. Нет задачи, чтобы все дома в городе были увешаны табличками. Но люди, которые хотят, чтобы такой памятный знак появился, должны иметь возможность его установить. Чувствуется, что потребность в этом есть: в частности, в Петербурге на сегодняшний день висит 29 табличек (в ближайший месяц появится еще 20), а ожидающих заявок – более двухсот. По всей России заявок – более тысячи, география постоянно расширяется. И, что отрадно, мы практически не сталкиваемся с противодействием: бывают отказы, но это не правило.

– Как происходит согласование с жильцами дома, где планируется установить знак?
– В каждом доме, на который поступила заявка, мы выясняем, каким образом люди взаимодейст­вуют друг с другом. Часто какой-то совещательный орган там уже сформирован – ТСЖ, Домовой комитет… Тогда мы обращаемся к председателю, и уже он собирает согласия жильцов. Если есть возражения и убедить не получается – мы табличку не устанавливаем, против воли собственников не идем.

– А какие в основном бывают возражения?
– Самого разного толка. Был случай, например, когда женщина сказала: «У меня тоже тетя была репрессирована, но я не считаю, что нужно об этом напоминать. Лучше поставьте знак какому-нибудь музыканту, который жил у нас в доме». Этот отказ был по адресу улица Кирочная, 6. А на соседнем доме (Кирочная, 8) 27 сентября табличка была установлена.
В доме на Почтамтской, где сейчас здание Газпрома, – отказ в связи с тем, что, кроме табличек этой компании, там ничего висеть не должно.
Или вот: восемь организаций, располагающихся в бизнес-центре «Андреев­ский» по адресу Лиговский проспект, 87, подали заявку на установку трех табличек людям, жившим в этом доме. Однако многократные переговоры с администратором бизнес-центра не увенчались успехом. Она заявила, что является противником подобных мемориальных знаков и что город не должен становиться кладбищем.
Но сам проект, развиваясь, зачастую подталкивает к изменению своего мнения тех, кто изначально был против. Например, в одном из заявленных домов на Петроградской стороне председатель ТСЖ долго не выходил с нами на связь. Мы узнали, что в нем живет Вадим Тюльпанов, председатель Законодательного Собрания Санкт-Петербурга, и рассказали об этом случае в эфире одной из радиостанций. Вскоре согласие было получено, на доме появились две таблички. То есть движение, которое происходит вокруг проекта, помогает устанавливать каждую следующую табличку.

– Где в ближайшее время будут закреплены таблички?
– 31 октября сразу шесть памятных знаков появятся по адресу улица Добролюбова, 19. Этот случай очень редкий и вдохновляющий: там сами жильцы приняли решение об установке табличек всем людям, которые жили в их доме и были расстреляны, собрали деньги (так как каждая табличка оплачивается заявителем) и обратились к нам.
В ноябре будем развешивать дважды: 8-го числа – сразу по нескольким адресам, а 22-го на здании Государственного литературного музея «XX век» (Музей Зощенко) появятся одновременно семь табличек в память о выдающихся людях: Николае Олейникове, Борисе Корнилове и других.

– Какая помощь нужна проекту?
– В первую очередь как раз волонтерская помощь по согласованию заявок. У кого возможности ходить по адресам нет, может помогать удаленно – очень много времени занимает своего рода «краеведческая» работа: по уточнению адресов, сверке данных и так далее. Безусловно, нужна и финансовая помощь: подробную информацию об этом, как и в целом о проекте, можно найти на сайте poslednyadres.ru.