Москва, 2-й Хвостов переулок, 10

Хвостовы переулки, 1-й и 2-й, расположенные в районе Якиманки, получили свое название по имени боярина Алексея Петровича Хвоста, который владел этой землей в XIV веке. Долгое время они назывались 1-й и 2-й Петропавловский в честь церкви Петра и Павла, которая находилась на Большой Якиманке, но в 1930-е годы была разрушена. В 1922 году переулки получили название Хвостовы.

В пятиэтажном доме № 10 по 2-му Хвостову переулку, построенном в 1933 году по индивидуальному проекту, по данным «Мемориала», было репрессировано как минимум четыре человека.

Сегодня мы установили памятный знак одному из них – Дмитрию Федоровичу Кочеткову. Заявку на установку таблички подал его внук, Дмитрий Александрович Кочетков, он же написал текст о деде, который мы публикуем ниже.

Дмитрий Федорович Кочетков родился в 1903 году в Москве. По образованию был инженер-экономист. В 1930-х годах он работал начальником планового отдела Главного управления кожевенно-обувной промышленности Наркомата легкой промышленности СССР, был парторгом управления. С женой и двумя детьми Кочетков жил в комнате в коммунальной квартире в Хвостовом переулке, 10. В красном уголке дома он регулярно читал соседям лекции о международном положении.

К 1938 году у деда была машина с водителем, семье должны были дать новую квартиру. В соседнем переулке на одном из домов как раз надстроили мансарду. В новой квартире начали делать ремонт, поклеили обои. Вероятно, это деда и погубило. По рассказам мамы, на деда написали донос, говорили, что от зависти. В деле фамилия доносчика вымарана.

Арестовали Дмитрия Федоровича 11 августа 1938 года и в июне 1939-го осудили на пять лет исправительно-трудовых лагерей за «участие в антисоветской правотроцкистской организации». Срок по тем временам небольшой, и у деда были все шансы вернуться. Но после начала войны снабжение в ГУЛАГе было нарушено, и заключенных почти не кормили.

В семье помнят такой разговор за столом уже после войны. Пришел гость, выживший в том же лагере, где сидел дед. Рассказывал, что в конце 1941-го на Колыме вообще не кормили. Зеки играли в карты, а проигравшего съедали.

О том, что мой дед был репрессирован, я узнал еще в детстве — до перестройки в семье говорили об этом полушепотом. Уже в нулевых я оказался по делам в Магадане, позвонил в архив местного МВД, и через 20 минут у меня в руках было уголовное дело с последней фотографией деда. Однако скопировать разрешили не все документы.

Справку о смерти в магаданском архиве при мне переписали от руки, копию почему-то не дали: «Дата смерти: 17.12.41 в 3 ч. Место захоронения: 8 прорабство Индигирского дорожно-строительного управления (Якутия), левой стороны трассы, 485 на расстоянии 200 м. на глубине 1,5 м. Положен в мешковину в чистом нательном белье 2-го срока головой на восток, ногами на запад. Причина: истощение, упадок сил. Дата прибытия Дальстрой 24.09.39».

Известно, что из лагеря дед писал письма Сталину (в деле сохранилась справка), просился на фронт, но ему было отказано.

После ареста деда семья жила очень трудно. Хорошо, что они не успели переехать в новую квартиру. Оттуда жену и детей арестованного наверняка отправили бы в барак, а комнату в коммуналке в Хвостовом переулке за ними оставили.

От сфальсифицированного обвинения деда так или иначе пострадали все члены семьи. После его ареста бабушку начали травить соседи как жену «троцкиста». Ей пришлось переехать в комнату этажом ниже, соседи там были хорошие — помогали как могли, в том числе и с работой. А сын Дмитрия Федоровича и мой дядя Лев Дмитриевич так и не смог реализовать свою мечту о небе. В старших классах он учился в спецшколе ВВС, но в летное училище его не взяли из-за «подпорченной» анкеты – сын «врага народа». На память остались погоны из спецшколы, с крыльями.

В 1956 году деда реабилитировала Судебная коллегия по уголовным делам ВС СССР. А в 1970-х, после долгих мытарств из-за утерянного брачного свидетельства, бабушке все-таки назначили персональную пенсию союзного значения в 50 рублей.

Архивные фотографии и документы следственного дела
Церемония установки таблички "Последнего адреса": фото, видео