Трехэтажный дом по адресу Малая Сухаревская площадь, 8 - доходный дом Гефсиманского подворья - был построен в 1874 году по проекту церковного архитектора Д.А. Гущина на участке земли, закрепленном за Гефсиманским скитом Троицко-Сергиевой лавры. Второй и третий этажи дома украшены рельефными карнизами, арочными оконными проемами с лепным обрамлением. Над крышей возвышаются три красивых мезонина с маленькими круглыми окнами.
Сегодня здесь мы установили памятный знак часовому мастеру Гиршу Иосифовичу Левинсону. Заявку подала его правнучка Гали Кинкулькина.
Гирш Иосифович Левинсон родился в 1908 году в селе Клейнзельден Газенпотского уезда Курляндской губернии (ныне – Латвия) в семье кустарей – у его отца была сапожная мастерская.
Гирш Левинсон выучился на часового мастера. В 1924 году он вступил в подпольную Латвийскую коммунистическую партию, был организатором еврейской секции в Либаве, несколько раз арестовывался, а в 1927 году нелегально перешел границу и поселился в Ленинграде. Здесь он устроился подручным механика на завод «Метприбор», а в 1929 году поступил на рабфак. В 1930 году к нему приехала его невеста Ида Штейн, и в конце октября они поженились.
На рабфаке Левинсон проучился до 1932 года, но по болезни ему пришлось бросить учебу. Вскоре семья переехала в Москву, где Гирш Иоссифович устроился контролером на Первый Московский часовой завод.
В 1929 году Левинсон вступил в ВКП(б), но через два года его исключили из партии за «связь с врагами народа». Возможно, из-за того, что в Латвии оставались жить его отец, четыре брата и сестра, с которыми Левинсон «поддерживал письменную связь».
В 1935 году у Левинсонов родился сын Лев. «У меня на столе стоит небольшая старая фотография, ей более 80 лет. Это очень немногое, что мне осталось в память о родителях. Отсекая меня от дня нынешнего и перенося в мир давно ушедших лиц, они глядят на меня с фотографии, потускневшей от времени, с обломанными краями... Папу своего, Левинсона Гирша Иосифовича, не помню совсем. Его арестовали, когда мне было два с половиной года. Только откуда-то у меня в голове звучала песня: «Тучи над городом встали. В воздухе пахло грозой…». Когда я при маме вдруг напел эти строчки, она заплакала и сказала: «Эту песню часто напевал папа, особенно накануне ареста»», - писал в своих воспоминаниях «Неоконченный роман в протоколах, документах, письмах и вопросах» его сын Лев Левинсон.
Гирша Иосифовича арестовали 7 декабря 1937 года и поместили в Таганскую тюрьму. Его обвинили в «контрреволюционной вредительской шпионской деятельности на заводе и антисоветской агитации».
На первом допросе 8 декабря он все выдвинутые против него обвинения отверг. Через два месяца он уже готов был подписаться под любыми обвинениями в свой адрес. Согласно обвинительному заключению, подписанному через неделю после вынесения Левинсону приговора и в день его расстрела, то есть 28 февраля 1938 года, он якобы еще в 1932 году был завербован латвийской разведкой и «собирал сведения шпионского характера в пользу Латвии <…> о количестве и качестве выпускаемой (на часовом заводе. – прим. ред.) продукции, о количестве работающих на заводе, о том, как работает ПВО». Помимо «шпионской деятельности» Левинсон, по версии следствия, «проводил на заводе вредительскую деятельность», в частности, «пропускал бракованные детали, увеличивал количество брака, портил часовые механизмы и всячески срывал выполнение плана».
20 февраля 1938 года Гирш Левинсон был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор был приведен в исполнение через неделю, 28 февраля 1938 года. Левинсону было всего 30 лет.
«Где-то в 1956-1960 годах <…> я несколько раз подавал заявления с просьбой сообщить мне о судьбе отца и только летом 1965 меня вызвали в Военную прокуратуру МО СССР. Там я впервые узнал об истинных событиях, связанных с отцом. Принимавший меня военный в чине подполковника выложил на стол пухлую папку и сказал: «Это дело вашего отца. Он полностью реабилитирован. Вы, когда выйдете от меня, получите справку о его реабилитации. А сейчас я оставляю вас с личным делом отца, только не делайте никаких выписок». Я настолько был ошарашен, что какое-то время сидел, ничего не понимая. Когда я вернулся домой, я все услышанное и прочитанное пересказал маме. По памяти я называл ей имена, и она мне каждый факт комментировала. На кого-то она сказала: «Его взяли перед папой. И по всей вероятности, на основании его показаний и взяли папу». Я это подтвердил, так как прочел об этом в личном деле, с которым знакомился. Память у меня была хорошая, и нужно было бы все это записать. Но, увы… и мне пришлось приложить очень много сил и времени, чтобы восстановить истину», - продолжает свой рассказ Лев Левинсон.
Гирш Иосифович Левинсон был реабилитирован посмертно в 1964 году «за отсутствием состава преступления». В документах по реабилитации особо отмечалось, что «проверкой по соответствующим архивам КГБ при СМ СССР компрометирующих материалов на Левинсона не добыто. Из дела усматривается, что предварительное следствие проводилось с нарушением норм процессуального закона. Левинсон с материалами дела не был ознакомлен, обвинительное заключение по делу прокурором не утверждалось». Сотрудники НКВД Сорокин и Якубович, которые вели дело Левинсона, впоследствии были осуждены и расстреляны «за незаконные аресты советских граждан и фальсификацию уголовных дел».
Церемония установки таблички "Последнего адреса": фото, видео
