Воронеж, проспект Революции, 52
На карте На карте

| 12 сентября 2021


В доме № 52 по проспекту Революции (бывшей Большой Дворянской) последние месяцы своей «вольной» жизни провел Анатолий Николаевич Пепеляев – самый молодой генерал Белой армии. Отсидев в советских тюрьмах более 10 лет за борьбу с большевиками, он в 1937 году был вновь арестован и приговорен к расстрелу. Сегодня на доме, ставшем для него последним адресом, мы установили памятный знак.

Анатолий Николаевич Пепеляев родился в 1891 году в Томске в многодетной семье пехотного капитана Николая Михайловича Пепеляева, дослужившегося к концу жизни до генерал-лейтенанта царской армии. Мать Анатолия, Клавдия Георгиевна Некрасова, была купеческой дочерью. Год рождения, как и год смерти Анатолия Николаевича совпадают с датами жизни сосланного в Воронеж и на некоторое время ставшего земляком генерала Осипа Эмильевича Мандельштама. «Я рожден в ночь с второго на третье января в девяносто одном ненадежном году…», – написал Мандельштам в «Стихах о неизвестном солдате», и это случайное совпадение как будто дополняет тайный смысл мандельштамовского эпитета – «ненадежный год».

В 1902 году Анатолий поступил в Омский кадетский корпус, в 1908-м закончил его и затем продолжил военное образование в Павловском военном училище Санкт-Петербурга. В 1910 году он выпустился из училища по первому разряду в чине подпоручика и был направлен на службу в пулеметную команду 42-го Сибирского стрелкового полка, располагавшегося в родном городе Пепеляева – Томске.

В 1912 году Пепеляев женился на Нине Ивановне Гавронской, родом из Верхнеудинска. Через год в семье появился первенец – сын Всеволод.

На фронт Первой мировой войны Анатолий Пепеляев пошел поручиком 42-го Сибирского стрелкового полка, а революцию встретил уже подполковником. За воинскую доблесть в годы войны он был награжден шестью орденами, в том числе Георгием 4-й степени и Георгиевским оружием. Кроме того, Анатолий Николаевич приобрел уважение и авторитет среди своих однополчан. После Октябрьской революции совет солдатских депутатов батальона, которым он командовал, избрал его своим командиром. Однако условия Брест-Литовского мира показались Пепеляеву неприемлемыми, он покинул действующую армию и уехал в родной Томск.

Там Пепеляев вошел в контакт со многими бывшими царскими офицерами, вступил в тайную офицерскую организацию и вскоре был избран начальником ее штаба. Белые офицеры планировали поднять антибольшевистское восстание в городе.

26 мая 1918 года произошло столкновение скрывавшегося в стенах Иоанно-Предтеченского монастыря отряда Пепеляева с отрядом губернского ВЧК, явившемся в монастырь для ареста монахов и реквизиции церковных ценностей. В результате возникшей перестрелки отряд чекистов был полностью уничтожен, и большевики покинули город.

Обложка книги Леонида Юзефовича "Зимняя дорога"

В начале июня в Томске было создано Временное Сибирское правительство (ВСП). Формированием военных сил новой власти руководил подполковник Пепеляев, который возглавил 1-й Среднесибирский корпус ВСП. С ним он двинулся по Трансибу на восток, чтобы освобождать Сибирь от большевиков. «Он верил, что в борьбе с деспотией большевиков «вольная Сибирь» принесет России свободу в обмен на собственную автономию», - считает писатель Леонид Юзефович, автор книги «Зимняя дорога. Генерал А.Н. Пепеляев и анархист И.Я. Строд в Якутии. 1922-1923». Документальный роман получил широкую известность, и его автор стал лауреатом престижнейшей премии «Большая книга» за 2016 год.

За этот поход, в ходе которого удалось взять несколько важных сибирских городов, в том числе Красноярск, Иркутск, Читу, Верхнеудинск, Пепеляев был произведен сначала в полковники, затем в генерал-майоры, став таким образом самым молодым (в 27 лет) генералом в Белой армии. К тому моменту корпус Пепеляева насчитывал уже более 15 тысяч бойцов.

Когда осенью 1918 года в результате переворота в Омске Верховным правителем России стал адмирал Колчак, Пепеляев сразу встал на его сторону.

В конце декабря 1918 года корпус Пепеляева занял оставленную большевиками Пермь. Всех взятых в плен красноармейцев он не покарал, а распустил по домам. За взятие Перми он был награжден орденом Святого Георгия 3-й степени и произведен в генерал-лейтенанты, а глава союзнической миссии в Сибири генерал Жанен вручил Пепеляеву французский орден Croix de Guerre с серебряной пальмовой ветвью. «Его слава была так велика, что когда Колчак заболел и неделю находился между жизнью и смертью, общественное мнение прочило Пепеляева на место Верховного правителя, - пишет о нем в своей книге Леонид Юзефович. - Журналисты именовали его «любимым вождем», штатные виршеплеты из ОСВЕДАРМа, слагатели «солдатских песен», которые никто никогда не пел («Ой да полетели сокола, ой да со восточной стороны» – это о наступлении на Пермь), рифмовали «вражьи трупы» и «пепеляевской Северной группы». Лучший бронепоезд носил имя Пепеляева, корпусная газета «Пепеляевец» печатала стихи».

После переформирования армий Колчака весной 1919 года Пепеляев стал командиром Северной группы Сибирской армии. К тому моменту части под командованием Пепеляева были единственными ведшими успешное наступление, все остальные войска Колчака были остановлены Красной армией. Но уже концу июня группа Пепеляева была отброшена к мартовской линии фронта: летнее наступление оказалось последней успешной операцией генерала.

После очередного переформирования колчаковской армии был образован Восточный фронт, а Пепеляев был назначен командиром 1-й армии. Несмотря на все усилия, армия Колчака продолжала отступать на восток. Генерал безуспешно пытался удержать Тобольск, затем Омск, некоторое время ему удавалось удерживать Томск. Именно в это время произошел вошедший в историю конфликт Пепеляева с Колчаком. Когда поезд адмирала прибыл на станцию Тайга, где располагались части Пепеляева, он предъявил Верховному правителю ультиматум с требованием созыва Сибирского земского собрания, ареста главнокомандующего генерала Сахарова и расследования причин сдачи Омска. Только вмешательство брата, Виктора Николаевича Пепеляева, который был премьер-министром колчаковского правительства, позволили Колчаку избежать ареста, которым угрожал ему Анатолий Николаевич. Адмирал согласился на все условия, но это не спасло остатки армии от крушения и повального бегства.

В конце декабря 1919 года Томск был оставлен, и Пепеляев вместе с семьей уехал по Транссибирской магистрали на восток. В пути он заболел тифом, а после выздоровления в Верхнеудинске решил покинуть Россию и вместе с семьей отправился в Харбин. Зарабатывать на жизнь ему пришлось простым трудом, он не гнушался никакой работы: сам был плотником, извозчиком, грузчиком, рыбаком и еще создавал артели, где работали другие нуждающиеся русские эмигранты. Здесь родился второй сын Пепеляевых – Лавр.

В своей книге Юзефович приводит цитаты из дневника Анатолия Николаевича, который он начал вести в Харбине: «Я не партийный. Даже не знаю, правый или левый. Я хочу добра и счастья народу, хочу, чтобы русский народ был добрый, мирный, но сильный и могучий народ. Я верю в Бога. Верю в призвание России. Верю в святыни русские, в святых и угодников. Мне нравится величие русских царей и мощь России. Я ненавижу рутину, бюрократизм, крепостничество, помещиков и людей, примазавшихся к революции, либералов. Ненавижу штабы, генштабы, ревкомы. Не люблю веселье, легкомысленность, соединение служения делу с угодничеством лицам и с личными стремлениями. Не люблю буржуев. Какого политустройства хочу? Не знаю... Республика мне нравится, но не выношу господство буржуазии. Меня гнетут неправда, ложь, неравенство. Хочется встать на защиту слабых, угнетенных. Противны месть, жестокость».

Все это время имя и слава Пепеляева привлекали к нему внимание как белогвардейских организаций, так и эмиссаров советской власти – и те, и другие предлагали ему сотрудничество, но он до поры от него отказывался. Однако мысль о продолжении борьбы и освобождении Сибири от большевиков не оставляла Анатолия Николаевича. В 1922 году он принял предложение правого эсера, участника Белого движения Петра Александровича Куликовского организовать поход в Якутию на помощь повстанцам, боровшимся с большевиками.

Летом 1922 Пепеляев отправился во Владивосток, чтобы сформировать отряд добровольцев для похода в Якутию. Жил Анатолий Николаевич в районе станции Вторая речка, где в пересыльном лагере через 16 лет умрет Осип Мандельштам. В отряд, названный поначалу «Милицией Татарского пролива», затем переименованный в «Сибирскую добровольческую дружину» (СДД), вошло около 750 человек.

В начале сентября часть отряда высадилась в Охотске, другая часть, под командованием генерала Пепеляева, – в поселке Аян. К октябрю отряд занял город Нелькан. К тому моменту пала власть белогвардейцев во Владивостоке, и небольшая территория в районе Аяна, Нелькана и Охотска оставалась практически единственной неподконтрольной Красной Армии.

Несмотря на взятие красными Владивостока в начале января 1923 года Пепеляев решает продолжить поход на Якутск. 5 февраля отряд Пепеляева занял слободу Амга, где разместил свой штаб, но всего через месяц, 2 марта, отряд красноармейцев под командованием Ивана Яковлевича Строда вернул красным Амгу, выбив оттуда один из отрядов Пепеляева. Один за другим отряды СДД терпели поражение в столкновениях с частями Красной армии и красных партизан. К июню 1923 года основная часть СДД была разбита и обращена в бегство. 17 июня красные заняли Аян и взяли в плен Пепеляева и остатки СДД.

Вот как описал этот момент Иван Строд, опубликовавший в 1933 году воспоминания о якутских событиях «В якутской тайге» : «Одним из первых был захвачен сам Пепеляев. Разбуженный криками, он намеревался выскочить из дому и поднять в ружье комендантскую команду, но у дверей его задержал Вострецов. Красный командир предложил генералу сдаться в плен, сообщив, что сопротивляться все равно бессмысленно. Вместе с Вострецовым находился и полковник Варгасов. Он подтвердил, что весь охотский гарнизон уже сдался. Немного подумав, Пепеляев сдался. Почти вся дружина последовала примеру своего командующего».

Леонид Юзефович приводит в своей книге цитаты из дневника Пепеляева, который тот вел в ходе якутского похода и который у него изъяли при аресте, а затем, без ведома автора, опубликовали в журнале «Красные зори». Вот что в дневнике записал Анатолий Николаевич после ареста: «Обращаются хорошо. Оскорблений нет. Люди порядочные. Рад, что не пролилась кровь. За себя не боюсь, на все воля Бога. Если будет судить власть народная, она поймет мое стремление к добру и истине. Если же не поймут, значит, не дороги этой власти честные люди – убьют тело, а душу, идею не убьют, они бессмертны».

24 июня оставшиеся в живых добровольцы СДД, в том числе Пепеляев, были отправлены во Владивосток, куда они прибыли 30 июня. Через месяц Пепеляева и других активных участников организации якутского похода перевезли в Читу, где и состоялся суд над ними. Здесь Анатолий Николаевич впервые увидел «виновника» своего поражения Ивана Строда, который выступал свидетелем на судебном процессе.

Суд над Пепеляевым и его соратниками по антибольшевистской борьбе (всего по делу проходило 78 человек) начался 15 января 1924 года и был публичным. Как пишет Юзефович, на него пускали по билетам, которые распределялись по воинским частям, учреждениям и заводским парткомам. Признав свою вину в том, что он боролся с советской властью в Сибири, Анатолий Николаевич категорически отрицал обвинения в жестокостях и расстрелах. «Не отрицаю, – приводит слова Пепеляева Юзефович, – моей упорной борьбы с Советской властью и Красной Армией, но решительно отрицаю приписываемые мне жестокости и расправу над пленным противником, населением и арестованными советскими деятелями. В Перми было взято в плен 12 тысяч человек, я распустил их по домам. Там же было взято 800 красных командиров, большинство – царские офицеры. Несмотря на приказ штаба главкома, я не предал их суду. Я принимал все меры к недопущению расстрелов». Это подтвердил и Строд, выступая свидетелем на суде: «Повстанцы допускали зверства, но после прибытия Пепеляева зверства прекратились. Пепеляев издал приказ не трогать пленных. Я считаю его гуманным человеком», - цитирует его выступление Юзефович. Оценив этот жест, Анатолий Николаевич заявил в суде: «Мы, все подсудимые, знаем о необычайной доблести отряда гражданина Строда и выражаем ему искреннее восхищение». И добавил: «Прошу это мое заявление не посчитать попыткой облегчить нашу участь».

3 февраля 1924 года военный трибунал 5-й армии РККА приговорил 12 человек к пяти годам заключения с поражением в правах еще на год, 41 человек – к 10 годам, а Пепеляева и еще 35 человек – к расстрелу, но затем приговор им был заменен на 10 лет заключения.

Наказание Пепеляев отбывал в Ярославском политизоляторе. Первые два года он провел в одиночной камере, затем произошли некоторые послабления: ему разрешили переписку с женой, которая осталась с детьми в Харбине, а также работать в тюрьме: стекольщиком, плотником, столяром – пригодился харбинский опыт.

В 1932 году, за год до окончания срока заключения, коллегия ОГПУ решила срок продлить еще на три года. Но в январе 1936 года его выпустили на свободу, и он выбрал для жизни Воронеж.

В Воронеже Анатолий Николаевич сначала жил в гостинице, а затем в доме № 52 по проспекту Революции. Воронеж вновь заставляет нас вспомнить Мандельштама, с которым они ходили по одним улицам и могли встречаться. Один из домов, где некоторое время жили Осип Эмильевич и Надежда Яковлевна, стоял тоже на проспекте Революции.

Анатолий Николаевич устроился работать столяром, затем помощником заведующего конным парком в «Воронежторге». Он надеялся на воссоединение семьей. НКВД предлагало его жене в Харбине написать прошение о возвращении в СССР, но Нина Ивановна, Всеволод и Лавр предусмотрительно не спешили это делать.

21 августа 1937 года Пепеляев был арестован вторично и доставлен в Новосибирск, где ему было предъявлено обвинение в «создании и руководстве контрреволюционной кадетско-монархической повстанческой организации в Западной Сибири, созданной по заданию РОВС» (РОВС – русский общевоинский союз, созданный в 1924 году Врангелем из остатков белых армий). На допросах его подробно расспрашивали о связях с белогвардейской эмиграцией и контрреволюционерами в СССР, как будто, находясь в политизоляторе, он мог свободно общаться с внешним миром. Но следствие так не считало: «Отбывая наказание в Ярославском изоляторе, Пепеляев использовал предоставленные ему в тюрьме льготы, ослабившие режим, через уголовников Волкова Ивана и Голубева Алексея, имевших свободный выход из изолятора, восстановил в 1927 году организационную связь с проживавшим в Ярославле полковником, членом РОВСа Киселевым Михаилом, через которого тогда же установил письменную связь с активным участником Российского общевоинского союза генералом Вишневским, проживающим в Харбине». (цитата взята из спецсообщения Николая Ежова Сталину о раскрытии «заговора» РОВС от 13 декабря 1937 года).

Особенно настойчиво на допросах звучали вопросы об истории его освобождения, отношении к нему уже арестованных к тому моменту бывшего наркома внутренних дел Генриха Ягоды и бывшего руководителя Особого отдела ОГПУ Марка Гая. Существует предположение, что НКВД планировал сфабриковать дело о еще одном крупном военно-политическом заговоре, а Пепеляева сделать его организатором. По каким-то причинам эти планы не были осуществлены.

Могила отца и кенотаф А.Н. Пепеляева. Фото с сайта lib.tomsk.ru

7 января 1938 года тройка УНКВД по Новосибирской области приговорила Анатолия Николаевича к расстрелу, и 14 января 1938 года приговор был приведен в исполнение. Ему было 47 лет. За несколько месяцев до этого, 19 августа 1938 года, был расстрелян его противник в последней битве Гражданской войны Иван Яковлевич Строд («Последний адрес» установил ему памятный знак в августе 2017 года).

Анатолий Николаевич Пепеляев был реабилитирован в 1989 году.

Трагически окончилась и жизнь троих братьев Анатолия Николаевича: Виктор был расстрелян вместе с адмиралом Колчаком, Михаил, талантливый художник, арестован в 1933 году и погиб в ГУЛАГе, Аркадий, известный врач, арестован в 1941 году и в 1946 умер в лагере.

После окончания Второй мировой войны жертвами советских репрессий стали и (по удивительному стечению обстоятельств, Михаил одно время работал под началом Строда в Томске штатным художником Дома Красной Армии), сыновья Пепеляева Всеволод и Лавр. Они были арестованы в Харбине в 1946 году, получили по 25 лет лагерей и были освобождены и реабилитированы только после смерти Сталина.

Сыновья Анатолия Николаевича и их дети бережно хранят память о своем отце, деде и прадеде и о всех членах этой большой семьи. В последние годы личность и судьба Анатолия Николаевича Пепеляева стала предметом многих исторических исследований и книг.

«Печальным героем контрреволюции» назвал Пепеляева один из его харбинских обличителей, имея в виду, что он так и не пристал ни к одному берегу, поэтому плохо кончил, но определение, какой бы смысл ни вкладывал в него автор, на редкость точное. После всего, что я узнал о моем герое, у меня связывается с ним не раздвоенность души, не растерянность, не уныние неудачника, а именно странная для человека с такой биографией печаль – она мягко окутывает его удаляющийся во времени облик. «Господи, – просил он в дневнике, – всех, всех погибших, убитых в дни смуты, прости, упокой в вечном царствии Твоем, ибо не ведали, что творили мы, люди». На кладбище в Томске ему поставлен надгробный памятник. Он стоит рядом с новым надгробием над могилой его отца, но это – кенотаф, останков «мужицого генерала» под ним нет», - заключает Леонид Юзефович.

Документы следственного дела

Церемония установки таблички проекта «Последний адрес»: фото,
видео часть I, видео часть II


Неправильно введен e-mail.
Заполните обязательные поля, ниже.
Нажимая кнопку «Отправить» вы даете согласие на обработку персональных данных и выражаете согласие с условиями Политики конфиденциальности.