Москва, Беговая улица, 32
На карте На карте

| 03 июля 2022

Кооперативный жилой дом на Беговой улице построен в 1929 году. В момент сооружения он имел номер 16, а сейчас, после реконструкции улицы, получил номер 32. Вскоре после постройки здесь поселилась семья Михаила Петровича Аркадьева. В память о нем мы сегодня установили на этом доме памятный знак.

Михаил Павлович Аркадьев родился в 1896 году в Звенигородке – уездном городе Киевской губернии. Его отец, Павел Александрович, дворянин, дослужившийся до чина полковника. Мать, Мария Степановна, была дочерью священника – настоятеля собора в городе Белая Церковь. Вскоре после рождения сына семья переехала в Воронеж, где Михаил окончил гимназию, а затем поступил на физико-математический факультет Киевского университета и одновременно в Киевскую консерваторию. Но Первая мировая война и последовавшая за ней революция не позволили ему завершить образование.

Из послужного списка, составленного в Наркомате иностранных дел, мы узнаем, что в 1917-1919 годах Михаил Павлович служил комиссаром банка в Воронеже. В 1917 году он вступил в большевистскую фракцию РСДРП и с этого времени, как записал, видимо, с его слов следователь, заполняя анкету арестованного, «все время работал по заданию партии в различных областях». В 1920-1921 годах он жил в станице Вёшенской, работая председателем исполкома и ревкома Верхне-Донского округа. Мы можем только догадываться о путях и превращениях, приведших юношу из дворянской, полковничьей семьи на пост председателя ревкома в прославленной автором «Тихого Дона» станице, где только что отгремело Верхне-Донское казачье восстание. По воспоминаниям жены Аркадьева Клавдии Алексеевны (в девичестве Тихоновой), в Вёшенской им пришлось пережить немало столкновений с казаками, настроенными против коммунистов, и часто это было связано с прямой угрозой жизни.

Клавдия Аркадьева с Леной

Клавдия Алексеевна вспоминала также, что в Вёшенской они не раз встречались с юным писарем Мишей Шолоховым, и ничего в нем не позволяло предположить, что он станет автором всемирно известного романа. В Вёшенской в 1920 году родилась дочь Аркадьевых Елена.

В 1922 году Михаила Павловича по партийной линии отзывают в Москву, и он работает в аппарате ЦК помощником заведующего орготделом и помощником секретаря ЦК. В августе 1924 года по просьбе Наркомата иностранных дел (НКИД) его откомандировывают «для ответственной работы» в распоряжение этого наркомата. Следующие восемь лет жизни Аркадьева и его семьи связаны с посольской, дипломатической работой. После прихода в НКИД его отправляют в Польшу на должность 1-го секретаря полпредства СССР, затем он временно исполняет обязанности полпреда, а после этого – советника полпредства. В 1927 году в Варшаве проходил первый конкурс пианистов имени Шопена. В конкурсе участвовали пятеро исполнителей из СССР, в их числе будущий победитель Лев Оборин и Дмитрий Шостакович. Именно тогда в Варшаве Аркадьев познакомился с Дмитрием Дмитриевичем и между ними установились доверительные отношения. В 1955 году, когда рассматривалось дело о реабилитации Михаила Павловича, Шостакович по просьбе Клавдии Алексеевны Аркадьевой написал письмо в прокуратуру с просьбой о его скорейшем оправдании.

В 1928 году Михаил Павлович написал заявление с просьбой освободить его от работы в Польше, так как секретарская работа его не удовлетворяла, и в 1929 году его назначили советником полпредства СССР в Риге. В Латвии Аркадьев пробыл недолго и в том же году вернулся в Москву на должность управляющего делам НКИД.

В 1932 году в жизни Аркадьева произошел новый резкий поворот: он был назначен членом коллеги Наркомата просвещения и начальником Управления театрально- зрелищными предприятиями.

С начала 1930-х годов власти берут курс на централизацию государственного руководства всеми видами искусства. В 1932 году ЦК ВКП(б) издает постановление «О перестройке литературно-художественных организаций», и с этого времени начинается процесс объединения писателей, художников, композиторов в республиканские союзы, организационно и материально полностью подчиненные государству. Михаил Аркадьев, как представитель Наркомпроса, был назначен председателем правления Союза композиторов РСФСР, а многие известные композиторы и музыканты составили правление этого союза. Впоследствии, в процессе реабилитации Аркадьева, А.Б. Гольденвейзер, его заместитель в руководстве союза, очень тепло и сочувственно отзывался о личности и работе Михаила Павловича.

Возглавляя союз композиторов, Аркадьев не переставал по линии Наркомпроса заниматься и другими направлениями художественной жизни, прежде всего в сфере выставочной и театральной. В 1932 году в Ленинграде прошла большая выставка «Художники РСФСР за 15 лет». Михаил Павлович был председателем выставочного комитета и написал одно из трех предисловий к ее каталогу, два других написаны И.Э. Грабарем и Н.Н. Пуниным. В эти годы Аркадьев не раз печатался в журнале «Советский театр», в многотиражке МХАТа «Горьковец», в 1934 году вышла его брошюра «Основные задачи театрального строительства» – обработанная стенограмма доклада на Всероссийском совещании начальников управлений и директоров театров. Деятельное участие Аркадьев принимал и в организации дома отдыха художников на территории Абрамцевской усадьбы Мамонтовых.

Активная и разноплановая деятельность Михаила Аркадьева привлекла к нему внимание и стала причиной его последнего и, возможно, ставшего для него роковым назначения.

В середине 1930-х годов главный, всемирно прославленный драматический театр страны МХАТ находился в тяжелейшем кризисе. Причиной этого кризиса был затянувшийся на десятилетия конфликт между основателями театра К.С. Станиславским и В.И. Немировичем-Данченко. Конфликт основывался на причинах и творческого, и психологического плана, но, что самое главное, был абсолютно неразрешим, а его следствием стал полный застой в жизни театра. Новых постановок выпускалось ничтожно мало, артисты, как знаменитые, так и молодые, не имели новых ролей и были вынуждены играть только старые спектакли или вовсе сидеть без работы. В театре плелись многочисленные интриги и царил полный разброд. Обо всем этом заведующий отделом культурно-просветительной работы (Культпросвет) ЦК А.С. Щербаков сообщает Сталину и другим секретарям ЦК «Руководство МХАТ - К.С. Станиславский и В.И. Немирович-Данченко театром совершенно не интересуются. Они больше заняты своими оперными театрами. Все более обостряющаяся взаимная склока между ними совершенно уничтожила единое руководство МХАТом. В театре сейчас две линии, два лагеря, вербующие своих сторонников, втягивающие актеров и режиссеров в мелкие интриги и дрязги…», - пишет он в докладной записке от 17 сентября 1935 года и продолжает - «Твердого репертуарного плана нет, театр живет текущим днем. Работа театра не планируется, и сейчас неизвестно, что будет делать театр через год-два. Режиссеры не ведут никакой творческой работы, принципиальной линии не имеют. Актерский состав, за редким исключением, находится в подавленном состоянии».

Все, о чем пишет Щербаков, знакомо нам в блистательном гротескном изображении Михаила Булгакова. В своем «Театральном романе» («Записках покойника»), опубликованном через несколько десятилетий, он дает трагикомическую, почти безумную картину жизни театра, к тому же, по мнению писателя, совершенно безысходную.

Однако чиновник от культуры Щербаков пессимизма Булгакова не разделяет и предлагает высшему руководству единственный, по его мнению, выход из кризиса: «Отдел культурно-просветительной работы считает необходимым принять срочные меры к оздоровлению МХАТ и, ликвидировав двоевластие, назначить туда директора - члена ВКП(б), имеющего необходимый опыт и авторитет среди художественной интеллигенции. Станиславского и Немировича-Данченко нужно оставить в качестве художественных руководителей и почетных директоров».

Далее следует список из пяти кандидатов на пост директора, способных, по мнению Щербакова, спасти гибнущий флагман советской культуры. Один их них, в частности, председатель главного репертуарного комитета (Главреперткома) Осаф Литовский – непримиримый враг и яростный гонитель Булгакова, выведенный в «Мастере и Маргарите» под именем критика Латунского. М.П. Аркадьева в этом списке нет, но 1 января 1936 года Станиславский направляет Сталину личное письмо, в котором просит именно Аркадьева, имеющего опыт организации театральной работы, назначить директором МХАТа. Щербаков просьбу Станиславского поддерживает, хотя снова упоминает и кандидатуру Литовского. Окончательное слово, как и всегда, остается за Сталиным. В феврале 1936 года мхатовская многотиражка «Горьковец» приветствовала приход Михаила Аркадьева на пост директора театра.

М.П. Аркадьев с Михаилом Фихтенгольцем, Елизаветой Гилельс и Мариной Козолуповой

В октябре 1936 года новый директор МХАТа подает Сталину докладную записку, в которой довольно четко и проницательно представляет картину жизни театра, творческие и психологические проблемы, приведшие к его кризисному состоянию. Для решения этих проблем Аркадьев предлагает оживить работу театра, привлекая молодых актеров и режиссеров, расширяя репертуар и оздоровляя атмосферу театра. В конце апреля 1937 года после восторженно встреченной публикой и критикой премьеры «Анны Карениной», на которой присутствовал Сталин и вся верхушка партийно-правительственного аппарата, Михаил Павлович пишет Сталину еще одно письмо. На фоне большого успеха нового спектакля он позволяет себе не только заявить, что планы оживления и оздоровления театра осуществились, но и просить вождя о значительной моральной и материальной поддержке: присвоении МХАТу ордена Ленина и существенном повышении жалованья актеров всех категорий. Сталин просьбы директора выполнил, хотя несколько ограничил его денежные запросы.

В 1937 году в рамках культурной программы Всемирной выставки в Париже МХАТ должен был отправиться на гастроли во Францию. Аркадьев выехал в Париж для подготовки гастролей и тогда же написал письмо Сталину и Молотову с просьбой включить в программу гастрольного репертуара пушкинского «Бориса Годунова». Спектакль этот только готовился к выпуску, но, по мнению директора, он должен был раскрыть все достоинства русского национального театра и, кроме того, во всем блеске проявить талант ветеранов МХАТа: Качалова и Леонидова. Не дождавшись окончательного решения, Аркадьев в интервью газете «Правда» сообщил, что МХАТ в Париже сыграет «Анну Каренину», «Любовь Яровую», «Врагов» и… «Бориса Годунова». Буквально на следующий день он сам написал письмо в редакцию, где назвал свое сообщение о постановке «Бориса Годунова» ошибочным. Дело в том, что Сталину не понравилась историческая концепция пушкинской трагедиии спектакль был запрещен – получилось, что Аркадьев разгласил этот тайный запрет. Последствия не замедлили явиться: 5 июня постановлением Политбюро ЦК за «повторную ложную информацию печати о гастролях и репертуаре МХАТ в Париже» он был уволен из театра с объявлением строгого предупреждения. 14 июня 1937 года Немирович-Данченко написал из Берлина Л.Д. Леонидову: «Аркадьев, действительно, «снят». К великому огорчению всего театра. Его очень полюбили. Это дает надежду на возвращение».

Но надежды режиссера не осуществились, более того, 11 июля 1937 года Михаил Павлович был арестован. В обвинительном заключении по его делу ни слова не говорится о его работе на культурном поприще, но перечисляются ложные, сфабрикованные следствием факты его «шпионской работы» в период дипломатической службы в Польше.

«Польская операция НКВД» – грандиозная преступная фальсификация, ставшая причиной убийства более ста тысяч поляков, выходцев из Польши и людей, работавших в этой стране в 1920-1930-е годы, - унесла и жизнь Михаила Павловича Аркадьева. Имя Аркадьева мы находим в сталинских списках от 15 сентября 1937 года, и 20 сентября Военная коллегия Верховного суда, несмотря на то, что виновным он себя не признал, вынесла ему смертный приговор, в тот же день приведенный в исполнение.

Преемником Аркадьева на посту директора МХАТа стал Я. О. Боярский – один из тех, кто входил в первоначальный список Щербакова. Судьба второго директора МХАТа сложилась также трагически: он был арестован по делу Ежова и расстрелян в начале 1940 года. Как пишет многолетний завлит, театровед и историк МХАТа А.М. Смелянский: «…уничтожая одного за другим мхатовских директоров, Сталин имел возможность показать остальным мхатовцам, сколь призрачно их благополучие».

После ареста мужа Клавдия Алексеевна, уверенная в его невиновности, неустанно хлопотала о его освобождении. Дочь Аркадьевых Елена Михайловна вспоминает, что однажды, когда ее мать пришла на очередной прием в прокуратуру, прокурорский работник удивился: «Как: вы еще здесь?» Вскоре Клавдия Алексеевна была арестована и приговорена к восьми годам заключения в исправительно-трудовой лагерь, которые провела в Акмолинском лагере жен изменников родины (АЛЖИР). Она освободилась в 1945 году, но окончательно реабилитирована была только в 1955-м, тогда же, когда и Михаил Павлович Аркадьев.

Елена Михайловна Костина

На долю их дочери, Елены Михайловны, выпало немало тяжелых испытаний: в 17 лет она осталась без родителей, терпела нужду и лишения, неодобрительные взгляды окружающих, но всегда верила в невиновность отца и матери и никогда не отреклась от них. Елена Михайловна поступила на художественный факультет Московского текстильного института, но когда после начала войны институт был эвакуирован, Елена Михайловна, не желая покидать квартиру, куда, как она думала, могут вернуться родители, осталась в Москве. Она перешла на искусствоведческое отделение исторического факультета МГУ и, окончив его, стала известным искусствоведом. После войны Елена Михайловна вышла замуж за Льва Константиновича Костина (1916-1990), театрального художника, долгие годы работавшего в Большом театре. Их сын, Андрей Львович Костин (1947-2000), тоже стал художником: графиком и сценографом, прославился своими графическими циклами и иллюстрациями произведений Пушкина, Гоголя, Толстого, Булгакова, Стерна, Гофмана и других писателей. Елене Михайловне выпало на долю страшное горе – она пережила сына. В конце жизни Елена Михайловна написала воспоминания о счастливых днях своего детства и трудных драматических годах после ареста родителей и о других событиях своей жизни. 

Внучка Елены Михайловны, дочь Андрея Львовича, Вера Андреевна Костина, потомственная художница, предоставила нам возможность познакомиться с этими воспоминаниями и другими материалами и фотографиями из семейного архива Аркадьевых-Костиных. Вера Андреевна стала заявительницей таблички в память ее прадеда, и за все это мы приносим ей самую сердечную благодарность.

Архивные фотографии и документы следственного дела

Церемония установки таблички "Последнего адреса": фото

Фото: Оксана Матиевская


Неправильно введен e-mail.
Заполните обязательные поля, ниже.
Нажимая кнопку «Отправить» вы даете согласие на обработку персональных данных и выражаете согласие с условиями Политики конфиденциальности.