Доходный дом № 43 в близкой к Арбату части Староконюшенного переулка был перестроен из более старого здания архитектором Юлием Ивановичем Фидрусом в 1914 году. В этом доме жила и была в последний раз арестована Варвара Ивановна Брусилова. Сегодня мы установили ей памятный знак.
Варвара Ивановна Брусилова (в девичестве Котляревская) родилась в 1899 году в семье Ивана Андреевича Котляревского (1854-1909), юриста, председателя Киевской судебной палаты. По материнской линии она была внучкой знаменитого московского врача-терапевта, профессора Алексея Александровича Остроумова (1844-1908), именем которого названы две улицы в Сокольниках.
Варвара окончила гимназию и курсы иностранных языков, владела несколькими европейскими языками. В 1916 году она записалась на курсы медицинских сестер и работала в московских госпиталях, ухаживая за раненными на фронтах Первой мировой войны солдатами и офицерами.
В 1917 году Варвара Ивановна вышла замуж за гвардейского офицера Алексея Алексеевича Брусилова, сына легендарного генерала А.А. Брусилова (1853-1926). Осуществленное генералом Брусиловым победное наступление русской армии летом 1916 вошло в историю как «Брусиловский прорыв». Варвара и Алексей венчались в Никольской церкви села Гребнева, где в купленной за несколько лет до этого усадьбе доктор Федор Александрович Гриневский организовал филиал своей московской клиники внутренних и нервных болезней. В этой клинике лечилась бабушка Варвары, Варвара Ивановна Остроумова. Бывал в Гребневе и генерал Брусилов.
До Октябрьской революции муж и тесть Варвары оставались на фронте, но когда фронт окончательно рухнул, они вернулись в Москву. С этого момента начались драматические события в жизни семьи Брусиловых, приведшие к скорой гибели Брусилова-младшего, а впоследствии и самой Варвары. Генерал Брусилов, живший с семьей на Пречистенке, рядом со штабом Московского военного округа, был ранен в ногу во время штурма штаба красногвардейскими отрядами. Молодая невестка взяла на себя уход за Брусиловым-старшим, а после того как отец и сын были в начале 1918 года арестованы, была вынуждена в эти голодные месяцы носить им передачи в тюрьму. После освобождения старший и младший Брусиловы вступили в Красную гвардию, и Брусилов-младший, назначенный командиром полка, снова отправился на фронт, но теперь уже в рядах РККА. Его дальнейшая судьба точно не известна, но по не вполне подтвержденным сведениям он был взят в плен и расстрелян белогвардейцами.
Варвара осталась с новорожденным сыном на руках и жила со своей бабушкой в ее квартире в Староконюшенном переулке. Дальнейшую судьбу Брусиловой определила ее глубокая религиозность и преданность православию. С момента прихода к власти большевики преследовали церковь, священнослужителей и преданных прихожан, изымали церковные ценности и имущество. В начале 1922 года, когда разразился голод в Поволжье, у властей появился благовидный предлог для окончательного разорения церкви. В этот момент религиозное чувство Варвары Ивановны заставило ее примкнуть к тем священнослужителям и прихожанам, которые возмущенно протестовали против ограбления церкви.
Эти протесты привели к многочисленным арестам. В числе других была арестована и Варвара. Во многих городах были организованы процессы над священниками и верующими, открыто возражавшими и сопротивлявшимися изъятию церковных ценностей. Один из таких процессов начался в Москве 26 мая 1922 года. Среди подсудимых – священнослужителей и мирян – была и Варвара Брусилова. 8 мая суд приговорил 11 подсудимых к смертной казни, но затем решением ВЦИКа шестеро из них были помилованы, а пятеро – четыре священника и один мирянин – казнены. Смерть обошла Варвару Брусилову стороной: казнь ей заменили пятью годами заключения. Узнав о приговоре, она пишет невероятно смелое письмо Ленину, где есть такие слова: «Говорят, что Советская власть за убеждения не судит. Это неправда. Конкретной вины у нас всех не было никакой, к нам были так суровы за то, что некоторые из нас имели мужество перед лицом Трибунала поднять голос в защиту своих святынь, сказать вслух то, о чем шепчется по углам и шумит вся Православная Русь».
Времена были еще таковы, что вызов, брошенный в лицо правителю, остался без прямых последствий. Более того, после 14 месяцев заключения в Первой московской женской тюрьме Варвара вышла на свободу. Вероятно, этому способствовало то, что ее свекор, генерал Брусилов, к тому времени занял достаточно высокое положение в Красной Армии. Он же, по-видимому, помог ей устроиться в только что организованную главную военную газету страны «Красную звезду» на должность редактора и переводчика. В эти годы она сотрудничала и с другими печатными изданиями, а в 1927 году, благодаря знанию английского и других европейских языков, перешла на работу в московский филиал американского агенства United Press, что стало, по-видимому, для нее роковым решением. Любого рода сотрудничество с зарубежными организациями в годы постоянной конфронтации с Западом бросало на человека тень подозрения. Тем более это касалось людей, прежде скомпрометировавших себя какими-либо выступлениями против власти и подвергавшихся политическим преследованиям.
Генерал Брусилов к тому времени уже умер, заступиться за Варвару Ивановну было некому, и ее вновь арестовали. 10 октября 1930 года она была приговорена к 10 годам лагерей по обвинению в «шпионаже в пользу Англии». Отбывать срок ей предстояло на Соловках, но поскольку навигация уже закончилась, на острова она не попала, а из пересыльного лагеря ее отправили на работу в швейные мастерские карельского города Кемь. Но и здесь из-за своего дерзкого и бесстрашного характера Варвара надолго не задержалась, и за нарушения режима в 1931 году ее отправили на остров Анзер восьмого Соловецкого отделения БелБалтлага ОГПУ, где ее заставили работать скотницей в совхозе № 3.
Но и на этом лагерные мытарства Варвары Ивановны не закончились – она продолжала бороться за свои права, отстаивать свое и других заключенных человеческое достоинство. Она протестовала против условий содержания в лагере, непомерной тяжести физической работы, она требовала человеческого отношения к себе и своим товарищам. Все это привело к новому суду и приговору. В 1934 году по обвинению во «враждебном отношении советской власти, вредительстве и нарушении режима» Брусилова была приговорена к расстрелу. На суде она не отрицала своего неприятия советской власти и настаивала на справедливости требований, которые отстаивала. После апелляции обвинение во вредительстве было снято, смертный приговор заменен двумя годами заключения, добавленным к не отбытой части предыдущего срока.
Летом 1934 года Брусилову снова отправили на материк. Несколько месяцев она проработала медсестрой, а затем ее вернули в Кемь на спецлагпункт Морсплав. В 1934 и 1935 годах Варвара Ивановна отправила несколько писем Екатерине Пешковой, жене Максима Горького, возглавлявшей организацию «Помощь политическим заключенным», которая просуществовала в СССР до 1937 года. В них непреклонная узница рассказала о невыносимых условиях содержания, болезни, отсутствии писем и посылок с воли и просила о помощи. «В Морсплаве работы по специальности — медсестрой, или хотя бы в канцелярии — нет, а физические работы мне не под силу. Сейчас я вторую неделю лежу в лазарете с осенним обострением туберкулезного процесса, катаром желудочно-кишечного тракта и острым малокровием, что в значительной степени является результатом тяжелых перипетий последнего года. Материально мне сейчас очень трудно, так как уже много месяцев я не работаю и таким образом лишена минимального лагерного заработка; посылок и денег почти не получала <…> Никаких хлопот о смягчении участи прошу не предпринимать — просила бы только ходатайствовать об отправке меня на Соловки до закрытия навигации, для этого теперь, кажется, нужна санкция Москвы, и об указаниях из Центра о работе по специальности — последнее мне было обещано в июле этого года. Если это возможно, очень хотела бы получить переводную работу, литературную, которую я могла бы вести и на больничной койке и в свободное от лагерной работы время с тем, чтобы окончательно не потерять своей квалификации и знания языков, и одновременно урегулировать материальный вопрос. Мне нужно все — от обуви, платья, белья, усиленного питания — до денег и курева включительно».
В декабре 1934 года, после убийства Сергея Кирова, Варвара Брусилова снова предстала пред судом. За «контрреволюционные разговоры и одобрение убийства Кирова» к ее сроку прибавили еще три года. Но и это не сломило воли Варвары Ивановны. Она продолжала бороться и протестовать: за три оставшихся ей года она многократно объявляла голодовки: 140 дней отказывалась от пищи, не раз оказывалась в штрафном изоляторе. Все это привело к тому, что 2 сентября 1937 года по разнарядке о зачистке лагеря от враждебных элементов лагерная тройка приговорила Варвару Ивановну Брусилову к смертной казни. Она была расстреляна 10 сентября 1937 года в Медвежьегорском районе Карелии, близ поселка 8-го шлюза Беломорканала и похоронена там же в братской могиле.
Варвара Ивановна Брусилова была реабилитирована в 1989 году.
***
О страдальческой судьбе Варвары Ивановны Брусиловой мы очень многое узнали благодаря неутомимой деятельности историка и правозащитника Юрия Алексеевича Дмитриева. Его исследования и поиски помогли обнаружить многие массовые захоронения времен советского террора. Он с невероятной энергией и упорством изучал судьбы людей, ставших жертвами массовых политических убийств, писал об этих людях, сохраняя память о них и времени, когда они погибали. Варвара Брусилова – одна из его главных и любимых героинь, он посвятил ей несколько статей и докладов, нашел место, где она захоронена вместе с сотнями страдальцев, разделивших ее участь. На его работы мы опирались, составляя вышеприведенный текст.
По трагической иронии судьбы Юрий Алексеевич сейчас, на наших глазах, стал политзаключенным, и мы думаем о нем с глубочайшей благодарностью и надеждой на его силу, стойкость, на его освобождение.
Церемония установки таблички «Последнего адреса»: фото, видео
