В 1955 году в Финском переулке Ленинграда строится большое здание, выходящее на три улицы. А когда-то на его месте, прямо напротив Финляндского вокзала, стоял дом №8, где была ведомственная квартира Георгия Георгиевича Миеттинена, работавшего багажным раздатчиком кондукторского резерва на Финляндской железной дороге.
Георгий Георгиевич Миеттинен с женой Софией Матвеевной Миеттинен (в девичестве – Стенарь). Петроград, 1914 год. |
В клубе железнодорожников Георгий Миеттинен участвовал в художественной самодеятельности и играл в спектаклях. На выходные приезжал домой в Лемболово. Дома говорили только на финском. Семья была очень музыкальная: каждый член семьи умел играть на одном или нескольких музыкальных инструментах.
В 1935 году семья Миеттинен попала в третью волну депортации финнов-ингерманландцев. Вот как об этом вспоминала младшая дочь Хилья-Агнетта: «…В 1935 году население приграничных районов стали выселять сначала больше всего в Сибирь. Мы попали в третью волну переселения, когда можно было выбирать место жительства. Семья переехала к отцу в Ленинград. Это было летом. Пришлось всё бросить – засаженные поля, грядки ... Продали скот. Все делалось в срочном порядке. Мама оставила записку на дверях: «Прошу не разрушать наш дом». Осенью приехали, чтобы выкопать картошку (отец выхлопотал справку-разрешение на поездку), но все было вытоптано. Правда, дом разрушен не был...».
В 1937 году Георгий Миеттинен был арестован УНКВД Ленинградской области. Вот что запомнила об этом событии Хилья-Агнетта: «…Однажды, 21 октября 1937 года вечером постучали в дверь. Пришли трое мужчин и сказали, что отца вызывает начальник станции. Отец обулся, накинул шинель и пошел. Больше мы его не видели. На следующий день мама пошла к начальнику станции, чтобы узнать, в чем дело, но он, как оказалось, его не вызывал. Тогда, предполагая самое худшее, мама пошла в тюрьму. Там по спискам подтвердили, что он арестован, и велели принести сменное белье. Каждодневные походы в тюрьму ничего не проясняли. О причине ареста ничего не говорили, только через некоторое время сказали, что его выслали в северные лагеря как врага народа на 10 лет без права переписки».
Из материалов архивного дела следует, что Георгий Георгиевич Миеттинен обвинялся в том, что «…с 1935 года являлся участником финской шпионско-диверсионной группы, действовавшей на финляндском участке Октябрьской железной дороги, и по заданию финской разведки занимался сбором сведений шпионского характера, а также проводил финскую националистическую контрреволюционную агитацию». Он был осужден 10 декабря 1937 года и приговорен к высшей мере наказания – расстрелу – по статье 58–6, 58–10, 58–11 УК РСФСР. Приговор был приведен в исполнение 16 декабря 1937 года в Ленинграде.
После расстрела мужа Софию вызвали в УНКВД и дали три дня, чтобы выехать из Ленинграда как семье врага народа. По воспоминаниям Хильи-Агнетты: «…Уезжая, с собой взяли только то, что смогли унести в руках, а оставшееся продать не успели. Моя мама так и не узнала, что ее муж расстрелян, она ждала его и надеялась на встречу…»
Первое время в Костроме они жили у знакомой сестры отца, ютясь впятером на кухне однокомнатной квартиры. Затем снимали комнату, которую нашли с большим трудом, так как с семьей врага народа окружающие старались не общаться. Вспоминает Хилья-Агнетта: «С работой тоже были большие проблемы. К тому же надо было каждую неделю отмечаться в милиции. Хельми-София быстрее всех устроилась разнорабочей на фанерный комбинат. Лийсу–Алина долго не могла устроиться на работу. Потом она все же устроилась работать чертежницей. Как самую образованную из всей семьи Лийсу часто вызывали в Ярославль, пытались завербовать и заставить работать осведомителем. Сестра не соглашалась. Ее часто увольняли. Все же впоследствии она работала на фабрике «Знамя труда», а затем на «Искре Октября». Мне же, после окончания курсов медсестер не разрешили ехать на фронт как неблагонадежной, и направили работать в военный туберкулезный госпиталь». В декабре 1942 года сыну Георгия Юрьё пришли сразу две повестки из военкомата, хотя ему было всего 16 лет. По прибытии в военкомат, который находился в Ярославле, его как члена семьи врага народа насильственно депортировали в трудовую армию на строительство завода в Челябинске.
Определением Военного трибунала Московского военного округа от 24 марта 1958 года постановление Комиссии НКВД и прокурора СССР от 10 октября 1937 года отменено, и дело Георгия Георгиевича Миеттинена производством прекращено за отсутствием состава преступления. Семья, которая уже 21 год проживала в Костроме с клеймом «семья врага народа», тем не менее, оставалась в неведении.
В начале шестидесятых, после многочисленных запросов в военную прокуратуру Ленинградского военного округа, детям сообщили, что их отец был сослан в северные лагеря, работал на рудниках и там умер от цирроза печени уже после войны. И лишь в 1995 году из Военной прокуратуры Ленинградского военного округа пришла справка о том, что Георгий Георгиевич Миеттинен реабилитирован посмертно. В 2000 году пришел еще один документ, в котором было сообщено его место захоронения. В данном документе написано: «Жертвы политических репрессий 30-40-х годов, имевших место на территории Ленинграда и области, с августа 1937 года захоранивались в районе пос. Левашово Выборгского района г. Ленинграда».
5 июня 2016 года на доме появилась табличка «Последнего адреса».
Фото: Инициативная группа «Последнего адреса» в Санкт-Петербурге
*** |
Книга памяти "Ленинградский мартиролог" содержит сведения о еще восемнадцати
репрессированных, проживавших в этом доме. Если кто-то из наших читателей хотел бы стать инициатором
установки мемориального знака кому-либо из этих репрессированных, необходимо прислать в «Последний адрес» соответствующую заявку. Подробные пояснения к процедуре подачи заявки и ответы на часто задаваемые вопросы опубликованы на нашем сайте. |