Санкт-Петербург, Лермонтовский пр-т, 50

Дом № 50 по Лермонтовскому проспекту известен как Дом Беляевых. Здание пережило многих владельцев, семья Беляевых же заказала самую значительную перестройку этого дома, которая была осуществлена в 1911-1913 годах архитектором Леонидом Харламовым и следовала самому популярному тогда городскому стилю – модерну.

В здании в разное время располагались приют-ясли генеральши Милютиной с домовой церковью, Варшавское Акционерное общество торговли и судоходства, но основная часть его помещений сдавалась в наем.

Здесь проживал Рудольф Янович Кристсон. Он родился в латышской семье в деревне Кестерцем Тальсенского уезда Курляндской губернии в 1889 году.

В Ленинграде Кристсон работал техническим директором завода «Красный треугольник». 10 февраля 1937 года Рудольф Янович был арестован. В ходе следствия он был обвинен по статьям 58-6-7-8-9-11. Это «вредительство», «подрыв и причинение ущерба промышленности в составе террористической организации» и «шпионаж».

Но это был не первый арест Рудольфа Кристсона. В пропагандистской литературе 1930-х годов можно обнаружить, как работали следователи по вскрытию «шайки троцкистских вредителей и диверсантов, орудовавших на заводе «Красный треугольник». Завод, который дает стране большую долю резиновых изделий, давно привлекает к себе взгляды иностранных разведок, — говорилось в статье. Еще в 1930 г. на заводе была раскрыта вредительская организация, работавшая по заданию одной иностранной разведки». Среди «вредителей-инженеров» называется и Рудольф Кристсон, который получил первый 10-летний срок за троцкизм, но был освобожден по ходатайству руководителя резиновой отрасли страны Германа Биткера и назначен техническим директором того самого завода «Красный треугольник».

Кристсон в «обличающем» докладе члена особой «тройки» НКВД в Ленинграде Леонида Заковского, прочитанном им на Ленинградской партконференции в 1937 году, назван «матерым вредителем», который якобы по заданию Биткера начал

«вовлекать во вредительскую организацию антисоветски настроенных специалистов и с их помощью срывать механизацию, освоение советского каучука и всячески дезорганизовать производство» и который «поддерживал связь с немецким шпионом А., оберегая его от органов советской власти…
Вредитель Кристсон совместно с вредителем Липовым, руководившим отделом главного механика, отдали распоряжение сломать вторую кочегарку. Кочегарку немедленно разобрали, а электрификацию задержали, снизив тем самым мощность вальцовки.
На заводе много было разговоров о том, что приходится брать грязную воду из Обводного канала. Вредители умышленно не устраивали водопровода, брали грязную, нефильтрованную воду из канала, чтобы быстрее разрушить котельное хозяйство завода.
Вредители срывали механизацию завода. Они зажимали рабочую инициативу. До 40 тыс. рабочих рационализаторских предложений задержала эта банда шпионов и вредителей. Здесь они действовали особенно нагло: затевали бесконечную волокиту, «проработку», отклоняли предложения и просто не давали им хода».

Доклад этот в том же году был издан отдельной книгой под названием "О некоторых методах и приемах иностранных разведывательных организаций и их троцкистско-бухаринской агентуры".

Шесть месяцев Кристсон провел в тюрьме, прежде чем 24 августа Выездная сессия Военной коллегии Верховного Суда СССР приговорила его к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение в тот же день. Ему было 48 лет.

Родные Рудольфа Яновича тоже были репрессированы. Жена получила восемь лет лагерей, сын Михаил в начале 1938 года был отправлен в детский дом города Шуя.

В семье, ставшей инициатором установки таблички «Последнего адреса», не сохранилось ни фотографий, ни каких-то документов, связанных с Рудольфом Яновичем, который был полностью реабилитирован в 1956 году.

Церемония установки таблички "Последнего адреса": фото

Фото: Николай Иванов