Москва, Средний Каретный пер. 3
На карте На карте

| 11 февраля 2018

На этом месте в 2003 году было построено новое офисное здание, занявшее место прежнего дома, в котором в 1930-х годах жил писатель Михаил Петрович Лоскутов. Сегодня мы установили ему памятный знак.

Внук Лоскутова Алексей, подавший заявку на установку мемориальной таблички, собрал богатейший материал не только о своем деде, но и обо всей семье, и создал сайт истории семьи Лоскутовых, где можно посмотреть документы из следственного дела, фотографии, письма и другие документы.


Михаил Петрович Лоскутов родился в 1906 году в Курске в семье инженера-железнодорожника. Школу он не закончил, но довольно рано увлекся литературой. В 1920 году, прибавив себе год, он вступил в комсомол. Затем год проучился в институте журналистики.

Первые очерки и фельетоны Лоскутова были опубликованы в 1922 году. Тогда же, в возрасте 16 лет, он стал редактором областной комсомольской газеты «Голос рабоче-крестьянской молодежи», печатался в газете «Курская правда». В 1926 году молодой журналист переехал в Ленинград, где публиковался в журнале «Юный пролетарий» и в газете «Смена». 
В 1928 году вышел его первый сборник рассказов и фельетонов «Конец мещанского переулка», а в 1929-м – две книги: «Отвоеванное у водки» и книга «Золотая пустота» (в соавторстве с Сергеем Урнисом). 

В 1930 году Михаил Лоскутов с женой Еленой Никкель уехал в Среднюю Азию, где работал в радиоцентре в Ташкенте. Он выучил туркменский и узбекский языки, много ездил по региону. В 1933 году вышла серия его рассказов-очерков «Тринадцатый караван. Записки о пустыне Кара-Кум». 

В 1933 году Лоскутов участвовал в Каракумском автопробеге, писал репортажи в журналы «Наши достижения» и «Вечерняя Красная газета». В 1935 году он опубликовал книгу «Рассказы о дорогах», основанную на впечатлениях от автопробега. 

В конце 1930-х годов Лоскутовы вернулись в Москву. Член Союза советских писателей, Михаил Лоскутов дружил со многими писателями, в том числе с Аркадием Гайдаром, Константином Паустовским.

«Это был очень спокойный, застенчивый, но чуть насмешливый человек. Он обладал талантом немногословного юмора. Но прежде всего и больше всего он был талантливым, “чертовски талантливым” писателем, –  писал о нем в очерке Константин Паустовский в 1957 году. - У него было свойство видеть в обыденных вещах те черты, что всегда ускользают от поверхностного или усталого взгляда. Его писательское зрение отличалось необыкновенной зоркостью. Он умел показать в одной фразе внутреннее содержание человека и всю сложность и своеобразие его отношения к жизни. Мысли его всегда были своими, нигде не взятыми напрокат, необычайно ясными и свежими. Они возникали из “подробностей быстротекущей жизни”, они всегда были основаны на конкретности, на своем видении мира. Но вместе с тем они были полны ощущения поэтической сущности жизни даже в тех ее проявлениях, где, казалось, не было места никакой поэзии».

12 января 1940 года Михаил Петрович был арестован. В постановлении на арест повод для задержания под стражу поясняется так: «Лоскутов изобличается как резко озлобленный человек, открыто заявляющий о своей враждебности к Советской власти». Органы НКВД якобы установили, что «Лоскутов связан с рядом скрытых троцкистов, что все эти люди систематически собираются на квартире друг у друга, где ведутся не только антисоветские разговоры, направленные против существующего строя, но обсуждаются методы и способы борьбы против ВКП(б) и Советского правительства».

Возможно, имелись в виду встречи, о которых много позже писал Константин Паустовский в очерке о Михаиле Лоскутове: «В тридцатых годах мы особенно много ездили по стране, зимой же, возвратившись в Москву, жили очень дружным и веселым содружеством. Чуть не каждый день мы собирались у писателя Фраермана. Как я жалею сейчас, что не записывал тогда, хотя бы коротко, множество рассказов, услышанных на этих собраниях, множество интересных споров, схваток и смелых литературных планов. Каждый из нас считал своей святой обязанностью читать всем остальным все свои новые вещи. Очевидно по примеру пушкинского “Арзамаса”, Аркадий Гайдар прозвал эти встречи у Фраермана “Конотопами”. Раз в месяц устраивался “Большой Конотоп”. На него собиралось человек двадцать писателей. Каждую неделю бывал “Средний Конотоп” и, наконец, каждый вечер “Малый Конотоп”. Его состав был почти неизменным. На нем бывали, кроме хозяина дома Фраермана, Аркадий Гайдар, Александр Роскин, Миша Лоскутов, Семен Гехт, я, редактор журнала “Наши достижения” Василий Бобрышев, Иван Халтурин, редактор журнала “Пионер” Боб Ивантер».

Через два месяца после ареста Михаила Петровича у Лоскутовых родилась дочь Татьяна. Но отец ее так и не увидел, а, возможно, даже не узнал о том, что она родилась. «Самой безутешной мыслью к концу моей жизни осталась такая: мои родители десять лет мечтали о ребенке, мама долго лечилась, но увы... И когда мама забеременела, счастью их не было предела... Но отца забрали 12 января 1940 года, за два месяца до моего рождения… И в который раз, перечитывая протоколы допросов, я жадно искала, сообщили ли ему о том, что у него есть дочь... А ведь он был жив еще полтора года!..», - написала нам Татьяна Михайловна.

Лоскутов провел в Бутырской и Лефортовской тюрьмах полтора года. По завершении следствия в августе 1940 года он написал несколько заявлений в разные инстанции, в том числе прокурору СССР и главному военному прокурору, в котором описал ход этого «следствия»: 

«Следствие происходило в ненормальной обстановке физического и морального воздействия (избиения дубинкой, удары по лицу, непрерывная ругань, издевательства, угрозы нечеловеческой пыткой и т.п.) Под давлением грубого насилия я подписал много показаний, написанных следователем и представляющих собой вымысел <…> Чтобы подтвердить собственное сочинение, следователь наталкивал меня последовательно на разные подробности, пока не получались нужные якобы «совпадения» в датах и т.п.». Но все эти заявления и письма остались без ответа. Писателю пришлось ждать решения своей участи долгие 11 месяцев.

6 июля 1941 года выездная сессия Верховного суда СССР в составе военюристов 1 ранга Букалова, Ченцова и Успенского при секретаре военном юристе Мазуре вынесли писателю приговор. «Суд» длился всего три минуты.

Согласно приговору, Лоскутов «на протяжении длительного периода времени, будучи враждебно настроен к Советской власти, вел активную борьбу против мероприятий, проводимых ВКП(б) и Советским правительством». В документе утверждается, что еще в 1923 году писатель «состоял в контрреволюционной анархистской группе и проводил среди молодежи идеи анархизма, одновременно клеветал на ВКП(б)».

По мнению следствия, в 1927 году, проживая в Ленинграде, Лоскутов якобы «был завербован в контрреволюционную троцкистскую организацию, проводил активную троцкистскую деятельность, являясь одним из организаторов подпольной типографии, распространял среди рабочих контрреволюционную литературу, высказывал террористические намерения в адрес руководителей ВКП(б)».

Михаил Петрович был приговорен к высшей мере наказания по обвинению в «участии в контрреволюционной террористической организации».

Между объявлением приговора и его исполнением прошло еще три недели мучительного ожидания. «Бывший писатель», как он сам себя охарактеризовал, написал письмо на имя Сталина, пытаясь спасти свою жизнь. «Иосиф Виссарионович! Я еще молодой человек, сын страны, грязный, черный, заслуживающий презрения. Но неужели я после всего продуманного в тюрьме, после этой страшной смертной тоски, переживаемой сейчас, когда-либо пошевельнул бы против Советской власти пальцем или языком? Всю кровь сердца я отдал бы, я сгорел бы на любой работе, если бы меня помиловали – в лагерях, в тюрьмах или где угодно. Я доказал бы свою признательность. Я умоляю Вас, именно Вас, Иосиф Виссарионович, понять и пожалеть одного из последних и скверных граждан страны, поддержать мою просьбу о помиловании». Понятно, что и это письмо осталось без ответа.

Приговор был приведен в исполнение 28 июля 1941 года. Михаилу Лоскутову было 35 лет. Через два дня по тому же обвинению - «участие в контрреволюционной террористической организации» - был расстрелян его друг и коллега Лоскутова по писательскому цеху Сергей Урнис (приговор ему был вынесен в тот же день, что и Лоскутову – 6 июля 1941 года).

Елена Никкель как жена «врага народа» не могла печататься под своим именем и до реабилитации мужа, работая в журналах «Смена», «Физкультура и спорт», «Здоровье», «Крестьянка» и других, была вынуждена публиковаться под псевдонимом Е. Григорьева.

Михаил Петрович Лоскутов был реабилитирован в 1956 году, но лишь 40 лет спустя родственники получили возможность ознакомиться со следственным делом, которое хранится в архиве ФСБ. Копировать документы не разрешалось, но им удалось от руки переписать много страниц из дела.

«Я всю жизнь занималась поисками свидетелей и свидетельств любых фактов и следов жизни папы. Мне не дает покоя мысль о сброшюрованных, склеенных страницах в протоколах допросов, которые было разрешено (садистски!) переписывать от руки... Что там? Известно ли это теперь?», - написала нам Татьяна Михайловна.

После реабилитации Михаила Лоскутова его книги были не раз переизданы, многие – с иллюстрациями его дочери, театрального художника.


Все фотографии взяты с семейного сайта: http://loskutov-family.com/ 


Архивные фотографии и документы следственного дела Церемония установки таблички

«Последнего адреса» (фото) (видео)


Фото: Мария Олендская


Неправильно введен e-mail.
Заполните обязательные поля, ниже.
Нажимая кнопку «Отправить» вы даете согласие на обработку персональных данных и выражаете согласие с условиями Политики конфиденциальности.