Москва, Русаковская, 1
На карте На карте

| 26 августа 2018

Здание, существовавшее в 1930-х годах по этому адресу, не сохранилось. Согласно базам «Мемориала», не менее пяти жильцов этого дома были расстреляны в годы Большого террора. Одному из них сегодня мы установили памятный знак.

Соломон и Этель Нейфельд.
Париж, 1927-1928 гг.

Соломон Маркович Нейфельд родился в 1888 году (по другим сведениям, в 1886 году) в Минске в многодетной семье. Его отец был служащим, мать – домохозяйкой. К 12 годам Соломон остался сиротой и, окончив лишь два класса начальной школы, был вынужден самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. Сначала он работал «мальчиком» на частном складе колониальных товаров, потом перебрался в Одессу, где устроился на работу в ювелирную фабрику, а затем в часовую мастерскую учеником по сборке часов. Здесь же он вступил в РСДРП.

В 1903 году Соломон уехал в Киев на заработки, но вскоре его арестовали за участие во всеобщей забастовке и после трехмесячного заключения выслали. В октябре 1905 года он вернулся в Киев, неоднократно менял работу, опасаясь преследования полиции. За 1906-1907 годы несколько раз его арестовывали и высылали в административном порядке за профсоюзную и партийную деятельность. Одно время он был членом правления союза торговых служащих и членом киевского комитета РСДРП.

В 1908 году Нейфельд поступил на службу в горную артиллерию в Никольско-Уссурийске, где проработал до 1910 года, а затем уехал в Барановичи, где устроился рабочим на кирпичный завод.

В 1911 году жизнь Соломона Марковича кардинально изменилась. Он эмигрировал во Францию, где работал слесарем, а затем часовщиком. Здесь же он познакомился с будущей женой Этель Исааковной Хотинской.

Когда началась Первая мировая война, Нейфельд записался добровольцем в ряды французской армии (по некоторыv данным, он состоял в рядах Русского экспедиционного корпуса).

В 1917 году Соломон Маркович вернулся с группой российских эмигрантов в Россию. Тогда же он вновь вступил в РСДРП(б). Сначала он поселился в Киеве, где устроился на работу в продовольственный комитет и вновь был избран членом правления союза торговых служащих. Во время революционных событий 1917-1919 годов был на стороне красных, одно время работал комендантом, а затем заведующим хозяйством в Укрвоензаге (Украинский отдел военных заготовок). Потом он работал в пензенском воензаге, где был председателем месткома.

Соломон Маркович с сыновьями
Ильей (стоит) и Марком.
Москва, 1930-е гг.

В 1920 году Соломона Марковича направили в Москву, где его назначили комиссаром, а затем директором Московского мостостроительного завода «Симоново». Эту должность он занимал до апреля 1926 года.

В 1926 году Нейфельд перешел на работу в Наркомат торговли и вскоре уехал в Париж работать в торговом представительстве СССР – вначале инспектором, а затем заведующим группой импортных товаров. Одной из целей его командировки в Париж была закупка оборудования для создания и развития часовой промышленности в стране. Именно поэтому по возвращении в Москву в 1930 году Соломон Маркович был назначен директором Второго Московского государственного часового завода. На этом посту он проработал два года, а в 1932 году перешел работать на Первый часовой завод, где тоже занял должность директора. В 1936 году он вернулся на должность директора Второго часового завода.

Тучи над головой Соломона Марковича начали сгущаться летом 1937 года, когда его исключили из партии «за тесную связь с врагами народа и дачу одному из них положительной характеристики для восстановления в партии». Тогда же ему припомнили его работу в торгпредстве в Париже, где председателем торгпредства в 1927 году был Георгий Леонидович Пятаков, расстрелянный 30 января 1937 года по делу т.н. «Параллельного антисоветского троцкистского центра». Расстрелян был и заместитель Пятакова близкий друг Нейфельдов Николай Игнатьевич Москалёв.

Как вспоминал много позже младший сын Нейфельда Марк Соломонович, которому в 1937 году было 14 лет, тогда же его отца сняли и с поста директора часового завода. «Два месяца после того, как его сняли с поста директора и исключили из партии, он ждал ареста. Это были очень тяжелые времена. И, конечно, папа с мамой очень прислушивались к тому, что в подъезде творится. И, в конце концов, за папой приехали».

Соломона Марковича арестовали 9 сентября 1937 года. Вот как об этом вспоминал Марк Соломонович: «Это было на Русаковской. Я спал. Меня не разбудили <…> И поэтому время пребывания этих людей, пришедших папу забирать, меня минуло. Но перед тем, как уходить, меня разбудили. Я лежал в постели. Папа подошел ко мне и произнес буквально следующее: «Сыночек… не обижайся на Советскую власть. Будь предан Советской власти. Люби Советскую власть». Вот его последние слова. Дословно».

По словам Марка Соломоновича, родители понимали, что их обоих могут арестовать, поэтому еще до ареста отца Этель Исааковна раздала по родственникам некоторые вещи, особенно то, что было привезено из Франции, в том числе пианино, как пояснял Марк Соломонович, «для сохранности или для возможности нашей будущей жизни… без родителей. Мама это, наверное, предчувствовала».

Соломон Маркович провел в тюрьме полгода. Его обвинили в «участии в контрреволюционной антисоветской организации и вредительской деятельности на Втором часовом заводе». 14 марта 1938 года Военная коллегия Верховного суда СССР вынесла приговор – высшая мера наказания, который был приведен в исполнение незамедлительно. Ему было 50 лет.

Вскоре после расстрела мужа Этель Исааковна была арестована и приговорена как «член семьи изменника родины» к восьми годам исправительно-трудовых лагерей. Вот как об этом вспоминал старший сын Нейфельдов Илья Соломонович, которому тогда было 19 лет.

«Так вот, я возвращаюсь с учебы на втором курсе, прихожу домой. Мама стоит в первой комнате нашей у стола. Чемодан на столе. Она собирает вещи и плачет. «Мамочка! Что случилось?». Показывает мне повестку: «Вызывается для допроса в качестве свидетеля». «Знаешь, – говорит, – пришел милиционер и сказал: «Пойдемте со мной». Я говорю: «Я сама приду». «Мамочка, чего ты волнуешься? Это же для допроса в качестве свидетеля». «Я знаю, что это такое». И мы с Марком проводили маму до до угла Кузнецкого и Лубянки. Я с тех пор, если выходить из метро на Лубянке, по правой лестнице никогда не поднимаюсь. Не могу <…> Мама вошла в этот особняк, на нее следователь набросился: «Зачем вы пришли!..» Она рассказывала потом. «Если бы вы постояли в очереди на передачи, вы бы мне этот вопрос не задавали»».

В 1943 году Этель Исааковну освободили из лагеря из-за тяжелой болезни, но вернуться в Москву она смогла много позже.

В 1954 году Соломон Маркович Нейфельд был реабилитирован. В том же году была реабилитирована и Этель Исааковна.


Архивные фотографии и документы следственного дела Церемония установки таблички
«Последнего адреса» (видео, фото)

Фото: Мария Олендская
***
База данных «Мемориала» содержит сведения еще о четверых репрессированных, проживавших в этом доме. Если кто-то из наших читателей хотел бы стать инициатором установки мемориального знака кому-либо из этих репрессированных, необходимо прислать в «Последний адрес» соответствующую заявку.
Подробные пояснения к процедуре подачи заявки и ответы на часто задаваемые вопросы опубликованы на нашем сайте.

Неправильно введен e-mail.
Заполните обязательные поля, ниже.
Нажимая кнопку «Отправить» вы даете согласие на обработку персональных данных и выражаете согласие с условиями Политики конфиденциальности.