Санкт-Петербург, 16-я линия Васильевского острова, 35
На карте На карте

| 16 июня 2019

Доходный дом № 35 по 16-й линии Васильевского острова был построен в 1910-1911 годах в стиле «модерн» по проекту гражданского инженера Н.И. Товстолеса. В советское время шестиэтажный дом был надстроен седьмым этажом. Известны имена как минимум шести жителей этого дома, арестованных и расстрелянных в годы Большого террора. Троим из них сегодня были установлены таблички.


Михаил Владимирович Брандт родился в 1908 году в Петербурге в семье служащего. В 1931 году он окончил четыре курса Института советского права, получил профессию педагога, вступил в профсоюз «Начальных и средних школ». В разных документах архивного следственного дела указаны два его места работы перед арестом: инспектор массового отдела Московского райсовета и директор школы допризывников Московского района. Членом партии он не был, с 1924 по 1931 годы был в рядах ВЛКСМ, откуда выбыл механически, по возрасту. Был руководителем партпросвета. В армии не служил из-за слабого сердца. Два месяца работал в Ленинградском уголовном розыске.
Из дела следует, что своей семьи у Михаила Владимировича не было, в квартире № 13 он жил вместе со своей 80-летней бабушкой Б.К. Мюллер. Его отец умер еще в 1917 году. В Слуцке жила и работала педагогом в школе № 1 его мать Берта Рудольфовна Брандт.
Михаила Владимировича арестовали 24 апреля 1936 года. Ему вменялось в вину участие в контрреволюционной зиновьевской оппозиции в 1927 году: по его показаниям, он выступил однажды среди студентов Института пропаганды и агитации с цитатой из речи Зиновьева на XIV партсъезде, которую использовал в упражнении на занятии. «Кроме того, в личных беседах со студентами я выступал против Сталинской политики, противопоставляя Сталину Зиновьева, пытаясь восхвалять Зиновьева, и распространял против Сталина контрреволюционную клевету», - так указано в протоколе допроса Брандта. Вторым обвинением стало обсуждение в 1932 году со Львом Львовичем Битнером народнического движения и террористической деятельности народников. В этих разговорах Брандт якобы «говорил в положительном смысле о возможностях террора в СССР».
И Л.Л. Битнер, и М.В. Брандт, и жена Битнера Татьяна Ивановна Черепенина проходили по одному делу. Ключевым эпизодом этого дела стало то, что «в 1934 году обвиняемый Битнер Л.Л. воспользовался принесенной Черепениной Т.И. из библиотеки завода им. Ленина книгой «Друг народа Марат» и перед возвращением ее в библиотеку написал на полях книги призывы к террору над руководством ВКП(б)». Татьяна Черепенина обвинялась в том, что, зная о контрреволюционной деятельности мужа, не сообщила об этом властям.
Спецколлегия при Ленинградском областном суде 21 июля 1936 года приговорила Черепенину к трем годам лишения свободы условно, Брандта – к пяти годам лагеря и пяти годам поражения в правах, Битнера – к восьми годам лагеря и пяти годам поражения в правах. Вещественное доказательство – книгу – суд постановил уничтожить.
Через два месяца, 20 сентября 1936 года, Верховный суд оставил в силе этот приговор.
Михаил Брандт отбывал заключение в Соловецком лагере, а затем – в Соловецкой тюрьме особого назначения. 12 ноября 1936 года он прибыл на лагпункт на острове Анзер. В личном деле заключенного Брандта стоит пометка: «Вербовать нельзя, как уч. террористической группы и проявлявшего террористические настроения. Необходимо изолировать от зиновьевцев и троцкистов».
9, 10 и 14 октября Особая тройка УНКВД Ленинградской области вынесла расстрельные приговоры 1116-ти заключенным Соловецкой тюрьмы. Так был сформирован знаменитый «первый соловецкий этап», в составе которого был и Брандт. Согласно приказу Ежова от 19 августа 1937 года, по делам в отношении заключенных следствие вообще не проводилось. Основанием для включения в расстрельные списки служила «справка» начальника тюрьмы, составлявшаяся на основании агентурных данных и формулировок приговора по первичному делу.
Не позднее 21 октября 1937 этап из 1111 заключенных, приговоренных к казни, был на баржах переправлен с Соловков в Кемь, на Попов остров, где располагался Кемский пересыльный пункт. Из Кемперпункта на Попов остров осужденных отправляли по железной дороге в Медвежью Гору, в следственный изолятор НКВД Белбалтлага. Оттуда в течение нескольких дней заключенных по одному вызывали из камеры, якобы на медосмотр перед этапом, сверяли установочные данные, затем грузили в машины по 50-60 человек. Машины везли заключенных к месту расстрела за 16 км от Медвежьей Горы, в лесное урочище, позднее получившее название Сандормох. Михаил Владимирович Брандт был в числе 210 человек, расстрелянных 1 ноября 1937 года. Ему было 29 лет.
В 1989 году Прокуратура Архангельской области реабилитировала Михаила Владимировича Брандта по делу 1937 года. В 1993 Прокуратура Санкт-Петербурга реабилитировала его по делу 1936 года.


Виктор Игнатьевич Платицин родился в 1893 году в селе Протасово Камаевской волости Тамбовской губернии. Его отец был управляющим земельными участками, позднее – управляющим имением помещика-купца Рымарева. Мать была домохозяйкой. Из протокола допроса Платицина: «Семья наша состояла из пяти сыновей и одной дочери. Три моих брата Петр, Александр и Николай умерли вследствие заболеваний».
В 1914 году Виктор Платицин окончил Алексеевское военное училище, выпущен подпоручиком и направлен в 24-й Сибирский стрелковый полк. Он служил в Царской армии до 1917 года, окончил службу в чине поручика.
В 1918-1919 был командиром роты в Красной Армии. Снят с воинского учета по болезни. В «анкете арестованного» 1937 года указана болезнь позвоночника и протез правого глаза.
С 1919 года Платицин был членом профсоюза судостроительной промышленности. В 1929 году он окончил Ленинградский горный институт, с этого же года и до 1937 года работал начальником Сталелитейного цеха на заводе № 189 им. Орджоникидзе. В ВКП(б) никогда не состоял.
Из членов семьи при аресте Платицин назвал двоих: сестру, Антонину Филатову, домохозяйку, проживавшую в совхозе «Степь» на станции Сафоновка Московско-Донбасской железной дороги, и жену, Нину Федоровну Платицину. В 1937 году ей было 36 лет, она работала педагогом школы № 12 Ленинского района (в настоящее время Адмиралтейский район).
Виктор Платицин был арестован 23 августа 1937. По версии следствия, «главный металлург завода № 189 им. С. Орджоникидзе Ячник С.Г., будучи завербован итальянской разведкой для шпионской деятельности на территории СССР, создал в сталелитейном цеху диверсионную группу в составе Платицина В.И. – бывшего поручика царской армии, начальника сталелитейного цеха, Кимейша Александра Емельяновича – слесаря-механика цеха, Петрова Никиты Петровича – мастера сталелитейного цеха.
По заданию Ячника С.Г. участники контрреволюционной диверсионной группы совершили следующие диверсионные акты:
1.    Вывели из строя в ст/л цеху завода электропечь;
2.    Произвели поломку новых бегунов в земледелке, чем на долгое время приостановили работу всей земеледелки;
3.    Привели в негодность мостовые краны путем торможения ремонтных работ;
4.    Умышленно вывели из строя вентилятор сушильных камер, чем создали тормоз в бесперебойной работе цеха.
Сам Ячник С.Г. с диверсионной целью умышленно задал неправильный температурный режим (700° вместо 300-350°) при обжоге большой бронзовой отливки корпуса турбоциркуляционного насоса, в результате чего отливка погибла.
Кроме того, непосредственно дал задание Платицину В.И. во время войны вывести из строя сталелитейный цех путем взрыва трансформаторов».
Комиссией НКВД и Прокурора СССР все четверо работников завода 13 января 1938 года были приговорены к расстрелу, расстреляны 18 января 1938 года. Платицину было 45 лет.
Справка о приговоре появилась в архивном следственном деле Платицина лишь в 1956 году.
Виктор Игнатьевич Платицин был реабилитирован в 1957 году.


Владимир Сергеевич Чернобровин родился в 1892 году на станции Раевка Альшеевской волости Белебеевского уезда Уфимской губернии (ныне – Башкорстостан). Согласно «анкете арестованного», в Царской армии он не служил. В 1919 году четыре месяца служил продовольственным коптенармусом у Колчака. Окончил реальное училище и Петроградский политехникум. По профессии – экономист.
За четыре месяца до ареста Владимир Сергеевич был уволен с должности начальника планового отдела треста «Русские самоцветы».
Из родственников в «анкете арестованного» Чернобровин указывает жену, Марию Павловну Васильеву (ей был 41 год, она работала химиком в Ленинградской лаборатории минерального сырья), и ее детей: Василия и Павла Васильевых, 17 и 14 лет. Кроме того, вместе с Владимиром Сергеевичем жил опекаемый им 12-летний племянник Александр Келлер. На Балтийском заводе в Ленинграде работал завкомом брат Владимира, 37-летний Павел.

Расстрельный список, в котором
содержится имя В.С. Чернобровина

16 июля 1937 года Владимир Сергеевич был арестован по обвинению в том, что он являлся «активным участником контрреволюционной троцкистcко-зиновьевской вредительской группы, существовавшей в тресте «Русские самоцветы», по заданию руководителя контрреволюционной группы Красавина С.Н. проводил контрреволюционную вредительскую работу». Степан Николаевич Красавин, управляющий трестом «Русские самоцветы», был к тому времени уже полгода под арестом.
Следствие по делу Чернобровина вел 24-летний слушатель Ленинградской Межкраевой Школы НКВД Дмитрий Петрович Тарасов. Первое свое звание – сержанта ГБ – он получит в 1938 году, когда Чернобровина уже не будет в живых. Тарасов дослужится до полковника в 1949 году, будет награжден орденами Ленина и Отечественной войны, умрет в Москве в 1998 году.
Молодому следователю Тарасову хватило двух допросов обвиняемого (вину Чернобровин признал, начиная с третьей страницы второго допроса), специально по этому делу он допросил троих находившихся на свободе свидетелей, работников треста «Русские самоцветы».
Имя Чернобровина, как и его руководителя Карсавина, содержится в так называемом «сталинском расстрельном списке» от 13 ноября 1937 года. Этот список утвержден лично Сталиным, Молотовым, Кагановичем и Ворошиловым. Политбюро подтвердило расстрельный приговор, а Военная коллегия Верховного суда СССР лишь оформила его в виде судебного решения.
Закрытое заседание Военной коллегии длилось 20 минут. Вот как отражено поведение подсудимого в протоколе этого заседания: «Виновным себя признает. Свои показания на предварительном следствии подтверждает полостью. Больше дополнить судебное заседание ничем не имеет. Председательствующий объявил судебное заседание законченным и предоставил подсудимому последнее слово, в котором тот просит суд дать ему возможность искупить свою вину».
Приговор: «Чернобровин был завербован в троцкистско-зиновьевскую террористическую группу, действовавшую в тресте «Русские самоцветы», в 1935 году террористом Красавиным. В 1935-36 г.г. принимал участие в подпольных сборищах, устраиваемых Красавиным, на которых вел активную контрреволюционную пропаганду против политики ВКП(б) и Советского правительства. Вел активную вредительскую работу в тресте «Русские самоцветы» — составлял заниженные производственные планы предприятий, фонды зарплаты умышленно завышал, чем вызвал перерасход гос. средств. Таким образом доказана виновность Чернобровина в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 58-7, 58-8, 58-11 УК РСФСР. На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 319 и 320 УПК РСФСР, выездная сессия ВК ВС СССР приговорила Чернобровина В.С. к высшей мере наказания — расстрелу с конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества. Приговор окончательный и на основании постановления ЦИК от 1 декабря 1934 года подлежит немедленному исполнению».
Чернобровин был расстрелян 1 декабря 1937 года. Ему было 45 лет.
Через 20 лет - в 1957 году - та же самая Военная коллегия Верховного суда СССР полностью реабилитировала Владимира Сергеевича Чернобровина.

Церемония установки таблички "Последнего адреса": фото

Фото: Дарья Захарова



Неправильно введен e-mail.
Заполните обязательные поля, ниже.
Нажимая кнопку «Отправить» вы даете согласие на обработку персональных данных и выражаете согласие с условиями Политики конфиденциальности.