Санкт-Петербург, улица Марата, 76
На карте На карте

| 24 ноября 2019

Пятиэтажный дом 76 на Николаевской улице был построен для купеческой семьи Сироткиных. На рубеже XIX-XX веков здание перешло к купцу Александру Александровичу Коровину, представителю династии самых известных в столице торговцев мануфактурой. В здании с конца XIX века находились ренсковые погреба, торговавшие вином.

Здесь, в квартире № 29, жил с семьей священник Никольского морского собора А.И. Виноградов.


Александр Иванович Виноградов родился в 1884 году в селе Тосно Царскосельского уезда Санкт-Петербургской губернии, в семье диакона Казанской церкви станции Тосно и домохозяйки. В 1912 году он окончил по второму разряду Санкт-Петербургскую духовную семинарию. Не позднее марта 1935 года он был возведен в сан протоиерея. В 1937 году он – священник в Николо-Богоявленском морском соборе Ленинградской епархии.

Из материалов архивного следственного дела П-27171 нам известны некоторые подробности биографии Александра Ивановича и сфабрикованного в отношении него обвинения.

Женой Александра Ивановича была Клавдия Ивановна Виноградова, домохозяйка, в 1937 году ей было 44 года. В семье было четыре дочери: Ксения, 13 лет, учащаяся, и Татьяна, 22 года жили с родителями на Николаевской улице, 76 (ныне – улица Марата). Старшие дочери жили самостоятельно: Надежда Александровна Померанцева, 26 лет, домохозяйка, жила на Съезжинской, 22. Елена Александровна Степанова, 24 года, жила в Малой Ижоре, в санатории «Страховик».

Из родных Виноградов при аресте назвал брата Ивана Виноградова и старших сестер: учительницу Екатерину Румянцеву, Зинаиду Травник, проживающую в Омске Марию Василевскую. О брате он говорит, что с 1918 года не имеет с ним связи, и что на тот момент брат был членом ВКП(б) (наверное, этот факт мог послужить причиной разрыва его связей с семьей священника).

Виноградов был арестован 5 октября 1937 года, тогда же в доме проходил обыск, в ходе которого НКВДшники изъяли книги, фотокарточки и разную переписку (впоследствии она была «уничтожена путем сожжения»).

На первом допросе 5 октября Александр Иванович называет имена знакомых ему священников Ленинграда. Из пяти названных им человек лишь один не был расстрелян (настоятель Никольского собора Павел Петрович Тарасов), остальные стали жертвами сталинского террора. Причем двое из них были арестованы в один день с Виноградовым – это священник Серафимовского кладбища Владимир Михайлович Куфанин (его расстреляли 24 ноября 1937 года) и священник Никольского собора.

Матвей Иванович Федотов был расстрелян 19 ноября 1937 года. Председатель церковной двадцатки, завхоз Никольского собора Георгий Болеславович Петкевич был арестован 22 августа 1937 года, расстрелян 6 октября 1937 года, а священник Николо-Богоявленского собора Сергей Петрович Богданов был арестован 9 декабря 1937 года, расстрелян 15 января 1938 года.

На втором допросе 16 октября Александр Иванович называет тех, с кем был связан по службе в Никольском соборе: бывшего священника собора Николая Соколова, который к тому моменту служил в Славянке, и члена двадцатки Анну Колчину. Их, а также себя и священника М.И. Федотова он называет «членами контрреволюционной группы, возглавляемой священником Г.Б. Петкевичем» (к моменту этого допроса Петкевич уже 10 дней как был расстрелян).

Виноградов «признается» в своей контрреволюционной пропаганде: «С момента моего прихода в собор я заметил, что Петкевич ведет кулуарные разговоры с многочисленным церковным активом и сразу же заинтересовался мною как новым священником. В частных беседах он высказывал надежду на поражение СССР в войне с фашистскими государствами, говорил, что эта война не за горами. Он высказывал восхищение перед Гитлером, Муссулини (так в оригинале. - прим. ред.) и вообще фашистской культурой. Из бесед, которые я имел с Соколовым, помню следующее: в конце 1936 года он в моем и Петкевича присутствии с антисоветских позиций критиковал новую конституцию, заявляя, что она никаких свобод духовенству не дает, наоборот, будет хуже. «Надежда у нас одна, - говорил он, – это поражение Советской власти в войне с капиталистическими государствами».

Лично я в присутствии Федотова М. и Петкевича возмущался процессом Тухачевского и заявлял, что этот процесс является вымыслом Сталина, который хочет править страной один, а поэтому так жестоко расправляется с теми, кто делал революцию. Петкевич и Федотов Матвей были согласны. Федотов заявил: «Ничего, отольются кошке мышкины слезы, скоро фашисты расправятся с большевиками, тогда жизнь улучшится».

«В июле с/г. в момент опубликования "положения о выборах в Верховный Совет СССР" я среди прихожан Никольского собора заявлял, что верующим в выборах не надо участвовать, т.к. все равно попадут в Совет только те, кого захочет провести Сталин, и опять будут эти избранники у народа на шее. Аналогичную пропаганду вели среди прихожан Федотов М. и псаломщик Федоров А. М.».

Далее Виноградов «признается» в том, что был завербован Петкевичем в польскую разведку: «На мой вопрос: какой смысл православному священнику рассчитывать на хорошую жизнь, при условиях польского государства в России, не получилось бы по пословице – "из огня, да в полымя", на это Петкевич возразил: "Сейчас в Польше наряду с католическими существуют православные храмы, в Варшаве живет православный митрополит Савва Советов. Безусловно, что при условии падения Советской власти православная церковь в России вернула бы свои прежние права в полной мере"».

Единственное задание Петкевича, которое якобы выполнил Виноградов, был список «полезных для нас», церковников, людей. Этот список состоял из трех человек, один из которых, техник Николай Аркадьевич Померанцев, был зятем Виноградова. Виноградов также «признается», что готовил теракт против Сталина.

21 октября 1937 года Комиссия НКВД и прокуратуры СССР приговорила Виноградова по статьям 58-10-11, 17-58-8 УК РСФСР к высшей мере наказания. 30 октября 1937 года он был расстрелян.

Александр Иванович Виноградов был реабилитирован Судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда РСФСР в 1957 году «за недоказанностью предъявленного обвинения»

Церемония установки таблички "Последнего адреса"

Фото: Евгения Кулакова


***
Книга памяти "Ленинградский мартиролог" содержит сведения еще об одном репрессированном, проживавшем в этом доме: это Станислав Альфонсович Маковский. Если кто-то из наших читателей хотел бы стать инициатором установки ему мемориального знака, необходимо прислать в «Последний адрес» соответствующую заявку.
Подробные пояснения к процедуре подачи заявки и ответы на часто задаваемые вопросы опубликованы на нашем сайте.

Неправильно введен e-mail.
Заполните обязательные поля, ниже.
Нажимая кнопку «Отправить» вы даете согласие на обработку персональных данных и выражаете согласие с условиями Политики конфиденциальности.