Москва, Рождественка, 12/1, строение 1
На карте На карте

| 23 декабря 2019

Угловой дом, выходящий одним фасадом на Рождественку, другим – на Варсонофьевский переулок, был построен в XVIII веке. Это была городская усадьба действительного статского советника Я.А. Маслова с главным домом и двумя флигелями. Здание несколько раз меняло хозяев и перестраивалось, одно время оно использовалось как доходный дом. В конце XIX-начале XX веков здесь размещалась гостиница «Берлин». Сейчас в здании находится Институт востоковедения РАН. Здание является объектом культурного наследия федерального значения.

Согласно базам «Мемориала», не менее шести жильцов этого дома стали жертвами политических репрессий. Одному из них сегодня мы установили памятный знак.


Ян Яковлевич Авен родился в 1895 году в усадьбе Зайкари (Зейкари) Венденского уезда Лифляндской губернии (ныне – Латвия) в семье крестьянина-середняка, у которого был свой дом, усадьба, надворные постройки, две лошади и шесть коров. Ян окончил приходское училище и одно время помогал отцу по хозяйству.

В 1913 году Ян Авен вступил в Латышскую социал-демократическую рабочую партию (ЛСДРП).

В 1915 году Авена призвали в армию. Он служил рядовым в Санкт-Петербургском лейб-гвардии Семеновском полку, затем, с 1916 года, рядовым 7-го латышского полка, был членом, а потом и председателем ротного комитета.

С первых же дней Октябрьской революции Ян Авен – в особом отряде латышских стрелков при Военно-революционном комитете, охранявшем Смольный.

В конце 1917 года, когда при Совнаркоме была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем, Авен стал комиссаром ВЧК. Он участвовал в Гражданской войне, служил в политотделе на Рижском фронте, заведовал следственным отделом чрезвычайной следственной комиссии на Чехословацком фронте, затем работал в особом отделе в 15-й армии под Ригой.

Ян Авен с женлй Ниной

В 1920 году Ян Авен был демобилизован по болезни – он был ранен на фронте, заболел туберкулезом в отрытой форме, долго лечился в Харькове и Одессе.

В 1920-х годах Ян Авен работал в Комитете помощи голодающим (Помгол), затем заместителем заведующего литературным подотделом Отдела международных связей Коминтерна. В 1927 году Авена направили в Швецию для работы комендантом советского полпредства в Стокгольме. Там он пробыл два года.

Перед отъездом в загранкомандировку он чудом не оказался в тюрьме – из-за связей с «новой оппозицией» Каменева и Зиновьева.

В марте 1927 года Авен был вызван на допрос к секретарю партийной коллегии Центральной контрольной комиссии ВКП(б) Емельяну Ярославскому, который пытался вытянуть из Авена сведения о подпольной деятельности оппозиции. Но на допросе Ян Авен все отрицал и при каждом вопросе «делал удивленные глаза». Возможно, такая тактика и спасла тогда Авена, и ему каким-то чудом удалось избежать тюремного срока или ссылки и отправиться работать в советское постпредство в Стокгольме.

Вернувшись из Швеции летом 1929 года, Ян Яковлевич пишет заявление на имя Ярославского о выходе из оппозиции: «Сегодня, вернувшись из Стокгольма, я обратился в Бюро заграничных ячеек. Там мне один из товарищей нашел возможным обвинить меня в троцкизме (так в оригинале. – прим. ред.). Понятно, что подобные (так в оригинале. – прим. ред.) обвинение не могло не вызвать с моей стороны возмущения. Как Вам известно, я примыкал к Ленинградской оппозиции и никогда троцкистом не был. После XV съезда я целиком разделяю решения партии и также добросовестно проводил в жизнь. Я полагаю, что как рядовой член партии свое согласие с генеральной линией партии должен доказать на деле. Только этим объясняется тот факт, что я до сих пор об отказе от оппозиции никакого письменного заявления не подал. Чтобы ни у кого не было сомнений в моей искренности, подаю официальное при сем прилагаемое заявление».

Но это не спасло Яна Авена от «расправы»: репрессии настигли его в 1935 году. К тому моменту он, после возвращения из Швеции, успел поработать на разных должностях в учреждениях Наркомата просвещения: заместителем директора по административно-хозяйственной части Государственного института музыкальной науки, директором Интернационального театра в Ленинграде, созданного в 1930 году под эгидой Международной организации помощи борцам революции (МОПР), директором Московского цыганского театра.

В 1932 году он ушел из системы Наркомпроса и проработал несколько лет на различных хозяйственных должностях, в том числе во Всесоюзном институте животноводства, Институте социалистической реконструкции сельского хозяйства, Госплане, откуда в 1934 году ему пришлось уйти после того, как за связь с оппозиционерами он был исключен из ВКП(б). И хотя позже его в партии восстановили, это не спасло его от репрессий.

Арест 15 февраля 1935 года застает Яна Яковлевича помощником управляющего учебно-опытного хозяйства Тимирязевской сельскохозяйственной академии. В стране развернута кампания поисков убийц С.М. Кирова. Жертвой этой кампании стал и Ян Авен. Ему припомнили все его старые «грехи».

Поводом для его ареста стало заявление активного члена троцкистско-зиновьевской оппозиции Яна Белайса, с которым Ян Авен был знаком еще со времен службы в особом отделе 15-й армии. Белайс оказался осведомителем ОГПУ. 15 января 1935 года он пишет записку в Управление НКВД по Московской области, в котором сообщает следующее: «По прибытии из гор. Читы при первой моей встрече с Авеном Яном Яковлевичем (участником Зиновьевской оппозиции) последний стал убеждать меня в том, что убийство т. Кирова бандитом из подонков Зиновьевской оппозиции Николаевым является следствием неправильной политики партии, отсутствия внутрипартийной демократии и т.д. При этом Авен заявил: «рано или поздно т. Сталина все равно убьют. Я знаю, что среди студенчества имеется группа, которая в этом направлении ведет соответствующую работу»».

По версии следствия, Ян Авен, официально порвав с оппозицией в 1929 году, «совершил маневренный отход от зиновьевской контрреволюционной группы, но фактически остался на своих контрреволюционных позициях и до последнего времени продолжал заниматься активной двурушнической контрреволюционной деятельностью против партии» (цитируется по «Меморандуму» Управления НКВД по Московской области в ЦКК ВКП(б) от сентября 1935 года).

Согласно следственным документам, Авен признал тот факт, что «будучи членом партии, по целому ряду вопросов не был согласен с политикой и генеральной линией, которую проводит партия». По мнению Авена, «в партии сведена на нет внутрипартийная демократия, в партии существует зажим самокритики, благодаря чему члены партии не имеют возможности выступать открыто с критикой руководства партии и своевременно исправлять ошибки этого руководства. Руководство и партийная печать много кричат о нашем единстве в партии, а на самом деле этого единства нет, ибо этому свидетельствует ряд вскрытых за последнее время антипартийных группировок и наличие разногласия в самом политбюро».

Через четыре месяца после ареста, 20 июня 1935 года Особым совещанием при НКВД СССР Авен был приговорен к пяти годам исправительно-трудовых лагерей «за контрреволюционную троцкистско-зиновьевскую агитацию» и был этапирован сначала в Карлаг, затем в Колымские лагеря.

К сожалению, ни одного письма из лагерей до нас не дошло. Поэтому мы не знаем, какого было на Колыме заключенному Яну Авену, страдавшему открытой формой туберкулеза.

А через три года, 1 марта 1938 года он был приговорен тройкой при УНКВД по Дальстрою к высшей мере наказания за якобы «участие в контрреволюционной повстанческой организации». Приговор был приведен в исполнение 10 марта 1938 года. Авену было 43 года. У него остался 11-летний сын Олег.

Проходивший по тому же делу 1935 года Иосиф Яковлевич Герштейн, госинспектор Комитета по высшему техническому образованию при ЦИК СССР и давнишний знакомый Яна Авена, также был приговорен в 1935 году к пятилетнему лагерному сроку, который он отбывал в Сибири (Из обвинительного заключения: «…являясь двурушником в партии, связался с активным зиновьевцем Авеном Я.Я., совместно с которым подвергал резкой контрреволюционной критике политику партии, дискредитировал и проявлял крайне враждебное отношение к вождям партии и правительства»). После досрочного освобождения он остался в Красноярске, где 5 января 1938 года был повторно арестован, а 3 февраля приговорен к высшей мере наказания. Его расстреляли за три дня до казни Яна Авена – 26 февраля 1938 года.

Ян Яковлевич Авен был реабилитирован по первому делу в 1967 году, по второму – в 1989 году.

Архивные фотографии и документы следственного дела

Церемония установки памятной таблички "Последнего адреса": фото, видео

Фото: Ольга Калашникова


***
База данных «Мемориала» содержит сведения еще о пяти репрессированных, проживавших в этом доме. Если кто-то из наших читателей хотел бы стать инициатором установки мемориального знака кому-либо из этих репрессированных, необходимо прислать в «Последний адрес» соответствующую заявку.
Подробные пояснения к процедуре подачи заявки и ответы на часто задаваемые вопросы опубликованы на нашем сайте.

Неправильно введен e-mail.
Заполните обязательные поля, ниже.
Нажимая кнопку «Отправить» вы даете согласие на обработку персональных данных и выражаете согласие с условиями Политики конфиденциальности.