Москва, Армянский переулок, 1/8

Так называемый дом Микини, расположенный на углу Армянского и Кривоколенного переулков, которому сейчас присвоен адрес Армянский переулок, 1/8, на самом деле состоит из двух разных домов. Один из них, по Армянскому, был построен в самом начале ХХ века по проекту архитектора Владимира Властова, второй, по Кривоколенному, был возведен чуть позже по проекту Петра Микини и стал собственностью его брата, Виктора Микини.

У дома богатая история. В XVIII веке на этом месте располагалось угловое владение, в одной из квартир которого жил отец будущего декабриста Павла Пестеля, позднее, уже в XIX веке, здание выкупила мать поэта Федора Тютчева, жившая неподалеку. В период с 1908 по 1911 год уже в новоотстроенном доме проживал философ Николай Бердяев. Сегодня это жилое и офисное здание.

По данным «Мемориала», как минимум семь жильцов дома Микини были расстреляны в годы сталинских репрессий. 2 июня «Последний адрес» установил памятные знаки троим из них.

Кронид Николаевич Милов родился в 1888 году в Тамбове, в семье служащего. Его отец работал помощником секретаря Губернского присутствия. В Тамбове Кронид окончил в 1908 году реальное училище и почти год проработал писцом в Губернском правлении, а после смерти отца в 1910 году – в отделении Госбанка.

С осени 1910 по весну 1913 года там же, в Тамбове, он служил рядовым в 27-м пехотном полку, затем работал в Госбанке помощником бухгалтера, а с началом Первой мировой войны поступил курсантом в военное училище в Иркутске. Милов воевал на Западном фронте, в 1915 году попал в плен и пять лет находился в Германии в лагерях для военнопленных. Там он выучил немецкий язык.

В феврале 1920 года Кронид Николаевич вернулся на родину, во Владивосток, где непродолжительное время служил адъютантом в городской комендатуре. Затем воевал на Восточно-Забайкальском и Приморском фронтах, служил прапорщиком в армии Колчака, был командиром роты, начальником штаба бригады, помощником начальника штаба дивизии.

Осенью 1921 года Милов уже служит в РККА, в штабе 5-й Краснознаменной армии, расквартированном в Чите, командует отделением.

В 1925 году он стал кандидатом в ВКП(б), в партию его приняли в феврале 1928-го.

В 1932 году Милов был награжден Коллегией ОГПУ оружием за активное участие в борьбе с контрреволюцией.

К моменту ареста в 1938 году Кронид Николаевич служил в комендатуре Кремля в звании майора и занимал должность начальника мобилизационного отделения 2-го отдела Главного управления пограничных и внутренних войск (ГУПВО) НКВД СССР.

Массовые аресты в армии, начавшиеся после процесса над М.Н. Тухачевским и другими военачальниками, коснулись и пограничников. По версии Ежова, «заговор» в пограничных и внутренних войсках был составной частью масштабного «военно-фашистского» заговора. Количество сфабрикованных дел, призванных выявить этот самый «заговор», исчисляется тысячами. В 1937-1938 годах только из аппарата ГУПВО было уволено и арестовано более 30 человек, что составило около 10% от списочного состава ведомства.

14 апреля 1938 года был арестован комдив Н.К. Кручинкин, бывший начальник ГУПВО НКВД СССР, возглавлявший на момент ареста пограничные и внутренние войска Украины. По версии следствия, именно он был одним из руководителей «военно-фашистского заговора» и завербовал многих участников. Одновременно был арестован практически весь руководящий состав пограничной охраны.

В числе «заговорщиков» оказались и непосредственный начальник Милова глава 2-го отдела НКВД полковник И.А. Буров, и сам Милов, которых арестовали в один день – 12 апреля 1938 года. 10 мая Кронида Николаевича обвинили в недопоставке противогазов, фуража, патронов. 10 мая он был исключен из партии как арестованный органами НКВД «враг народа».

22 августа 1938 года Военная коллегия Верховного суда вынесла обвинение – «участие в контрреволюционной террористической организации». Приговор – высшая мера наказания. Милов был расстрелян в тот же день. Ему было 50 лет.

Милова не спасла даже дружба с семьей Аллилуевых, часто приезжавших в Москву и всегда останавливавшихся у Миловых.

У Кронида Николаевича осталась жена Анна Георгиевна и двое детей: сын Аркадий и дочь Маргарита. После расстрела Милова его супругу выслали из Москвы, дочь избежала преследования, вышла замуж за подчиненного своего отца, также служившего в комендатуре Кремля. Аркадия после ареста отца отчислили из Военной академии, где он учился после окончания военного училища. В первые же дни войны он ушел на фронт, откуда не вернулся.

Кручинкин был расстрелян за три дня до этого - 19 августа 1938 год, Буров – 25 августа.

Кронида Николаевича Милова реабилитировали в 1956 году.

Владимир Антонович Любарский родился в 1881 году в селе Либно Сувалковской губернии (Польша) в семье православного священника. Родные места ему пришлось покинуть во время Первой мировой войны, когда началось наступление немцев. Семья в результате осела в Москве, где Любарский получил высшее медицинское образование и со временем стал одним из ведущих российских специалистов в области микробиологии.

В начале века эпидемиологи вплотную занялись изготовлением иммунобиологических препаратов на основе сывороток животных, которые помогали справиться, например, с дифтерией — страшной напастью, в России от нее умирали тысячи детей — и другими инфекционными заболеваниями. Любарский посвятил себя борьбе с туберкулезом. Как и многие исследователи в те годы, чтобы проверить действие вакцины, он с опасностью для жизни несколько раз ставил опыты на себе.

Во время Первой мировой войны, когда в армии ввели обязательную вакцинацию против брюшного тифа и холеры, ученые задумались о создании «контрольного института», который бы проводил исследование сывороток и других лечебных бактериологических препаратов. Для начала была создана станция контроля вакцин и сывороток при Московских высших женских курсах, которую возглавил профессор Л.А. Тарасевич, и он же стал директором первого в России Государственного института контроля сывороток и вакцин, организованного в 1919 году.

Любарский был ближайшим сподвижником Тарасевича. К 1920-м годам у него как ученого уже было мировое имя, он был доктором медицины и часто ездил на конференции за границу, особенно в Англию. В 1922 году Любарский стал в институте заместителем Тарасевича по научной части.

Сын священника, он хорошо знал, как живется при советской власти «лишенцам», поэтому старался помочь людям, выброшенным системой за борт и при малейшей возможности с риском для себя брал их на работу. Родные помнят, что он пристроил в институтский архив выпускника юридического факультета МГУ дворянского происхождения, и то был не единственный случай.

Первая жена Владимира Антоновича умерла молодой, дочь погибла в железнодорожной катастрофе. Любарский женился еще раз, его вторая жена Анна Акимовна была первоклассным переводчиком. Она с таким совершенством владела французским и немецким, что давала уроки дипломатам, обучая их не только разговорному языку, но и профессиональной дипломатической грамоте, например, составлению нот. Детей во втором браке не было.

К началу Большого террора в научной среде уже подзабылось «дело микробиологов», о котором, впрочем, в отличие от громких процессов по «Шахтинскому делу» или делу «Промпартии» мало кто знал: следствие велось в обстановке строжайшей секретности, поскольку было связано с началом работ в сфере бактериологического оружия, и продолжалось чуть более года — с августа 1930-го до конца 1931-го. Тогда в августе в течение четырех дней арестовали ученых-микробиологов в Москве, Ленинграде, Одессе, Харькове, Саратове, Горьком и Алма-Ате — всего около 50 человек. Они обвинялись в создании «вредительской организации» и «антисоветской деятельности» и были репрессированы коллегией ОГПУ во внесудебном порядке. Историки высказывают предположение, что к репрессиям привел отказ крупнейших ученых-микробиологов заняться разработкой бактериологического оружия.

Владимира Антоновича Любарского арестовали в рамках очередной кампании «по борьбе с вредительством», которая началась в стране весной 1937 года и затронула множество промышленных и хозяйственных предприятий, научные институты. На сей раз, однако, слово «вредительство» в обвинениях не фигурировало — «вредители» превратились в «контрреволюционеров» и «шпионов». Любарского арестовали 15 апреля 1938 года и обвинили в «участии в контрреволюционной террористической организации». Для родных это звучало совершенно нелепо — Любарский всю жизнь был абсолютно аполитичен и интересовался только наукой. Жена его почти сразу слегла и очень быстро умерла.

Владимир Антонович был осужден Военной коллегией Верховного суда СССР 14 апреля 1939 года и на следующий день, ровно через год после ареста, расстрелян. Ему было 58 лет.

Владимир Антонович Любарский был реабилитирован в 1955 году.

Сергей Васильевич Полунин родился 25 декабря 1896 года в Орле, получил высшее техническое образование.

В годы Гражданской войны он командовал взводом 3-го отдельного полевого тяжелого артдивизиона батарей литер «С». В результате ранения он лишился ноги и в 1920 году был признан негодным к дальнейшей военной службе (статья 31 Приказа по личному составу Армии РВСР № 442/сек., постановление медкомиссии при РВСР от 29.03.1920 г. № 3730).

Полунин работал доцентом на кафедре точного приборостроения Московского механико-машиностроительного института имени Баумана. Одновременно с работой на кафедре он стоял во главе конструкторского отдела (заместитель заведующего отделом) завода «Тизприбор» № 230 10-го Главного управления Наркомата оборонной промышленности СССР.

Полунин много занимался научной работой. Он автор статей, книг и учебников по тематике кафедры. Последний подготовленный к печати труд вышел под чужой фамилией уже после ареста Полунина. Также через несколько дней после ареста по почте пришло извещение на получение патента на изобретение его авторства. После реабилитации на кафедре точного приборостроения родственникам рассказали, что это изобретение нашло свое применение на подводных лодках во время Великой Отечественной войны и оказалось весьма эффективным.

Сергей Васильевич был женат на Таисии Александровне Воскресенской, дочери протоиерея Александра Воскресенского, настоятеля церкви св. Иоанна Воина на Якиманке в Москве. В 1931 году у них родилась дочь Ксения, которая и выступила заявителем на установку памятной таблички отцу.

Полунина арестовали 24 февраля 1938 года в рамках кампании «по борьбе с вредительством». Имя Сергея Васильевича есть в сталинском расстрельном списке от 10 июня 1938 года. По первой категории — то есть приговоренных к высшей мере — в нем проходит 156 человек. Инженеры, агрономы, картографы, сотрудники оборонной отрасли — в общем, специалисты. Список завизировало Политбюро в составе Сталина и Молотова — то была своего рода санкция на расстрел. Без малого через три месяца, 3 сентября, Военная коллегия Верховного суда вынесла обвинение — «шпионаж«. Полунин был расстрелян в тот же день. Ему было всего 42 года, а его дочери Ксении семь лет. Долгие годы она не знала, где похоронен отец: в архивах давали противоречивую информацию, но в конце концов место захоронения удалось установить — полигон «Коммунарка».

Сергея Васильевича Полунина реабилитировали в 1955 году.