25 апреля 2021 года на фасаде дома № 8 по Гоголевскому бульвару «Последний адрес» установил восемь памятных знаков. Все заявки подал житель этого дома Павел Кузнецов. Позже в «Последний адрес» обратилась внучка одного из репрессированных Евгения Гухман, которая вместе с Павлом начала долгий процесс согласования установок. Параллельно Евгения искала родственников репрессированных, и некоторых ей удалось найти. Мы попросили Евгению рассказать об этих поисках, чтобы опубликовать здесь ее рассказ в надежде, что нам удастся найти родных и близких остальных репрессированных.
![](/picts/articles/8_20210408211519Edelshtein_syn.jpg)
«Помню с детства, что папа гордился своим отцом. Еще в начале 1970-х он водил меня, младшую школьницу, в Музей революции (сейчас это - Музей современной истории России) и показывал в музейной витрине подаренный деду именной рельс - образец первой продукции знаменитого Кузнецкого металлургического комбината. В семье бережно хранились именные часы с памятной гравировкой деду «за беззаветно преданную и ударную работу на Кузнецкстрое 1930-1933». О трагической судьбе деда, Генриха Юльевича Эдельштейна, репрессированного в 1938-м и в 1955-м реабилитированного «за отсутствием состава преступления», папа стал мне рассказывать уже позже. А о том, что дед был расстрелян как «латвийский шпион» спустя всего 20 дней после ареста, мы узнали только в 1993-м, когда открылись архивы и папа смог прочитать следственное дело своего отца.
Боль за отца у папы не проходила, он вступил в «Мемориал», участвовал в траурных мероприятиях на Бутовском полигоне и у Соловецкого камня. Папа умер 12 лет назад, проекта «Последний адрес» на тот момент еще не было. Думаю, он обязательно захотел бы в нем участвовать.
Нашей семье, можно сказать, «повезло» - бабушку не арестовали вслед за мужем, как это случалось во многих других семьях, ее «только» уволили с работы, но из квартиры их с сыном не выселили. Семья продолжала жить в конструктивистском доме-коммуне на Гоголевском бульваре. Правда, квартира из отдельной стала коммунальной, но это уже мелочи…
Осенью прошлого года, после очередного дня памяти жертв политических репрессий, я поняла, что хочу установить на своем доме табличку памяти деда. Когда я обратилась в «Последний адрес», то, выяснилось, что заявка на увековечивание памяти моего деда и еще семи репрессированных и впоследствии реабилитированных жителей нашего дома уже подана. Заявитель - Павел Кузнецов, житель дома. Павел влюблен в наш необычный дом, хорошо знает его историю и архитектурные особенности. А еще Павел - заместитель директора Музея архитектуры им. Щусева и директор музея архитектора Константина Мельникова. Его родных нет среди людей, которым будут установлены мемориальные знаки, но для него это важно как часть истории дома и людей, с ним связанных, часть истории страны.
Для установки табличек надо было пройти процедуру согласования с жителями. Я волновалась, поскольку знала, что есть случаи, когда жители выступают против… Но оказалось, что в нашем доме живут замечательные люди! Я разложила письма с информацией в почтовые ящики, и потом, вместе с Павлом, мы ходили собирать подписи. Нам помогали и одна из жительниц дома, Нина, которая прониклась идеей «Последнего адреса» и очень ее поддержала, и бывшая председатель совета ветеранов нашего района чудесная женщина Марианна Васильевна. Ей 93 (!) года, у нее светлая голова и потрясающая энергия, она сама созвонилась и переговорила со многими жителями дома.
Пока я готовилась к установке знаков, мне захотелось узнать подробнее о других людях, чьи имена будут на памятных табличках, и попытаться найти их родных. Мне казалось, что для них, как и для меня, это должно быть важно. Этот поиск в последние месяцы стал важной частью моей жизни. Он захватил и вдохновил меня, познакомил с огромным количеством потрясающих неравнодушных людей. Незнакомые люди отзывались на мои письма и обращения, поддерживали идею, старались помочь. В поиске меня поддерживали и помогали сотрудники «Последнего адреса» Оксана Матиевская, Елизавета Томсон, Мария Сукальская, Светлана Солодовник, Елена Висенс.
Те из наших репрессированных жителей, про кого удалось найти информацию в интернете, оказались выдающимися людьми. Указанные в данных «Мемориала» сведения об их месте работы и должности (товаровед, юрисконсульт и пр.) взяты из архивных следственных дел и, как правило, мало что по-настоящему говорят о людях, а лишь свидетельствуют об их работе на момент ареста, когда репрессии по отношению к ним уже начались и они были исключены из партии (если в ней состояли), уволены с работы. Узнавание имен детей некоторых наших репрессированных жителей помогло продолжить поиск потомков - в основном через соцсети и в первую очередь через всемогущий Facebook.
Теперь немного об этих людях и поиске их родных.
![](/picts/articles/65_20210408212500Distler.png)
Родившийся в Томске в семье золотопромышленника Василий Григорьевич Дистлер получил высшее юридическое образование, был присяжным поверенным, защитником социалистов-революционеров на ряде судебных процессов в Сибири, гласным и председателем Иркутской городской думы в 1917-1919 годах. Я нашла статью о нем «Золотой дух клана Дистлеров» в краеведческом альманахе «Сибирская старина» и разыскала (через Facebook) автора статьи Федора Борисовича Бакшта, геолога из Томска, краеведа. Ему 87 лет, он активно пользуется интернетом, был знаком с внуком Василия Григорьевича Вадимом, был рад мне помочь, но контактов родных Дистлера у него не сохранилось. Поиски в Томске привели меня в мемориальный музей «Следственная тюрьма НКВД». Музей участвует в проекте «Последний адрес», на его сайте есть Томский мартиролог, где есть информация о Дистлере и его родном брате, тоже репрессированном в Москве, но контактов родных у музея не оказалось. Неожиданно найти правнука Дистлера Андрея (у него другая фамилия) получилось через группу выпускников школы на Кропоткинской, где в разные годы учились и я, и, как выяснилось, Андрей. Поскольку мы с Андреем жили в одном доме на Гоголевском, то и в одну школу ходили… Андрей знаком с историей семьи, запрашивал и читал следственное дело, захотел участвовать в акции.
![](/picts/articles/56_20210408212637Svitsyn_semia.jpg)
Другой неординарный человек - Адам Александрович Свицын, директор Юзовского (ныне Донецкого) металлургического комбината. Адам Александрович организовал в Юзовке металлургическое производство, с 1907 года в течение девяти лет возглавлял этот крупный металлургический завод, запомнился современникам продуманной прогрессивной экономической и социальной политикой. В интернете я нашла много статей о нем, в том числе опубликованные журналистом Анатолием Жаровым в газете «Донецкое время» в 2009 и 2015 годы. В статье журналист ссылался на родных Адама Александровича: сына Свицына Георгия-Витольда и внучку Ирину Романову. Их поиск был близок к успеху, но… Я писала в газету, пыталась обращаться через Facebook, но все бесполезно. Потом к моему поиску подключилась неравнодушная жительница нашего дома, Нина, поддержавшая нас в сборе подписей. Она попросила знакомую, которая поехала в Донецк по своим делам, обратиться по найденным мною контактам в редакцию газеты «Донецкое время», чтобы найти журналиста Анатолия Жарова, писавшего статьи о Свицыне. И несмотря на то, что журналист сменил уже несколько изданий, ей удалось его разыскать (!). Журналист обещал передать внучке Свицына, живущей в Москве, мои контакты. Но со мной, спустя более чем три месяца, так никто и не связался. Жаль, что усилия стольких людей, включившихся в этот поиск, оказались напрасны…
![](/picts/articles/21_20210408223908Lisagor.jpg)
Самым захватывающим стал поиск информации о Соломоне Абрамовиче Лисагоре и его родных. Павел Кузнецов, увлеченный конструктивизмом и изучающий все, что связано с нашим домом, рассказал, что среди репрессированных жителей нашего дома был и архитектор Соломон Лисагор, который принимал участие в проектировании дома, в том числе выполнил проект встроенной мебели для жилой ячейки. Молодой талантливый архитектор Лисагор, работавший в мастерской Моисея Гинзбурга, незаслуженно забыт. После ареста его имя надолго перестало упоминаться, вычеркивалось из списка авторов проектов.
Я стала искать информацию о нем, и мне повезло: я наткнулась в интернете на пронзительную статью сына Соломона Лисагора Марка «Нас обокрали на целую жизнь». В ней Марк Лисагор рассказал историю детства сына «врагов народа». Это воспоминания об отце, которого он не видел (Соломона арестовали в 1936 году, через месяц после рождения сына), о матери, прошедшей лагерь (ее арестовали через год, в 1937-м), о трудной жизни в местах лагерей – Долинке и Норильске. Соломон Лисагор был приговорен к 10 годам заключения и умер в лагере в 1938 году, реабилитирован в 1956-м. Статью страшно и горько читать, но я обрадовалась, что, возможно, смогу найти Марка Соломоновича, ведь статья была опубликована совсем недавно, в 2019 году. Я написала письмо на сайт интернет-журнала «Кругозор», издаваемого в Бостоне, где также была опубликована эта статья. Редакция переадресовала мое письмо бывшему коллеге Марка Лазарю, с которым они когда-то вместе работали в научном институте и к которому Марк обращался за помощью в публикации статьи. Лазарь сообщил, что Марк, к сожалению, умер, и что его жена и дочь давно живут в Швеции, но никаких контактов у него нет.
Я не оставляла надежду найти родных Лисагора и продолжила поиски. В Facebook я нашла профиль Марка Лисагора. Он был почти пустой, но мне показалось, что это может быть тот Марк Лисагор, которого я ищу, поскольку у него в друзьях я нашла Олега Ремейко, закончившего школу в Норильске в 1953 году. Тогда же, судя по воспоминаниям Марка Лисагора, окончил школу в Норильске и он. Профиль Олега был неактивен уже несколько лет. Но я неожиданно обнаружила, что в 2016-м Олег Ремейко участвовал в установке таблички «Последнего адреса» в память о своем отце Александре Георгиевиче Ремейко (Тихомирова) на Доме на набережной. Я сразу же написала Оксане Матиевской из «Последнего адреса» с просьбой найти его контакты, поскольку, возможно, он, действительно связан с Лисагором. Оксана очень обрадовалась такому неожиданному повороту и сама взялась за дальнейший поиск. Через одного общего одноклассника Марка и Олега удалось найти Стефана Розова – пасынка Марка Лисагора. Стефан воодушевлен идеей сохранения памяти Соломона Абрамовича, хотел бы прочитать его архивное следственное дело, чтобы больше узнать о его судьбе. И хотя Стефан живет сейчас в Сербии, он готов приехать, чтобы участвовать в установке знака.
Параллельно, еще до того, как Оксана нашла Стефана, я, по совету Павла Кузнецова, обратилась в Канадский архитектурный центр в Монреале. В их коллекции хранится альбом Соломона Лисагора с фотографиями ячеек дома на Гоголевском. Я написала им о проекте «Последний адрес», намерении установить мемориальный знак с именем Соломона Лисагора и просьбе дать контакты его родных, если они у них есть. В Канадском центре моментально отреагировали, написали, что им кажется, что это очень важное дело и они постараются помочь. Через месяц пришел ответ, что они нашли контакты внучки Соломона Лисагора, Лии, и отправили ей письмо с моими контактами. К моменту, когда Лия получила это письмо, уже нашелся Стефан, который сообщил ей о готовящейся акции. Лия давно живет в Швеции, участвовать в акции она не захотела, и со мной связываться тоже…
Установка знака Лисагору пока откладывается, поскольку есть необходимость уточнить в архивах информацию, которая будет нанесена на табличке. Но я верю, что все получится, и память о несправедливо забытом архитекторе Соломоне Лисагоре, пусть пока только в виде небольшой таблички, будет восстановлена. Жаль только, что его сын Марк совсем недолго не дожил до этого момента.
![](/picts/articles/15_20210408224113Karetskaya.jpg)
Внука Фелиции Борисовны Карецкой нашла (тоже через соцсети) архивист «Последнего адреса» Елизавета Томсон.
Но остались еще люди, по которым я пока не смогла найти информации и не знаю, живы ли их родные и как их зовут. Возможно, кто-то из родных или друзей детей, внуков или правнуков этих людей прочтет эти строки и отзовется. Очень хочется в это верить!
Вот эти имена:
Иоган Гансович Герман, род. 1894, Эстляндская губ., г. Нарва, эстонец, член ВКП(б), начальник отделения Разведывательного управления РККА. Адрес: Гоголевский бул., д.8, кв. 31. Арестован 08.06.1938. Расстрелян 03.09.1938. Место захоронения: Коммунарка. Реабилитирован в 1957 г.
Николай Иванович Капустинский, род. 6.08.1879, в мест. Ивницы Волынской губ., русский, б/п, старший инженер транспортного отдела Гл. управления металлургической промышленности Наркомата тяжелой промышленности СССР. Адрес: Гоголевский бул., д.8, кв.40. Арестован 10.07.1937. Расстрелян 3.08.1937. Место захоронения: Донское. Реабилитирован в 1991 г.
Семен Моисеевич Браиловский, род. 1890, г. Ростов-на-Дону, еврей, член ВКП(б), начальник 1-го отдела Строительно-квартирного управления РККА. Адрес: Гоголевский бул., д.8, кв. 80. Арестован 10.01.1938. Расстрелян 25.08.1938. Место захоронения: Коммунарка. Реабилитирован в 1957 г.
Рудольф Матвеевич Менд, род. 1890, г. Ленинград, эстонец, член ВКП(б) (бывший эсер-максималист), старший консультант-редактор издательства "Водный транспорт". Адрес: Гоголевский бул., д.8, кв. 74. Арестован 06.02.1938. Расстрелян 01.09.1938. Место захоронения: Коммунарка. Реабилитирован в 1956 г.
![](/picts/articles/82_20210408222717german.jpg)
![](/picts/articles/98_20210408222717kapustinsky.jpg)
![](/picts/articles/16_20210408222758brailovsky.jpg)
![](/picts/articles/64_20210408222717Mend.jpg)