Москва, Гоголевский бульвар, 8
На карте На карте

| 16 октября 2021

В 1929-1933 годах на Гоголевском бульваре, 8 на месте снесенной незадолго до этого церкви во имя иконы Ржевской Божией Матери был построен экспериментальный общественно-жилой комплекс Рабочего жилищно-строительного кооперативного товарищества (РЖСКТ) «Показательное строительство». Комплекс строился РЖСКТ совместно с Объединением металлургической промышленности «Востокосталь», которое выделило ряду своих сотрудников, работавших на Кузнецкстрое, часть квартир. Жилой комплекс был возведен по проекту группы архитекторов во главе с М.Я. Гинзбургом согласно принципам конструктивизма и включал в себя два жилых корпуса, один из которых выходит торцом на Гоголевский бульвар, другой – фасадом на Большой Знаменский переулок. Корпуса были соединены воздушным переходом на уровне плоской кровли, где размещался солярий. Дом называли домом-коммуной или домом переходного (к коммуне) типа, потому что он предполагал коллективный быт. На первых двух этажах торцевого корпуса располагался общественный блок, на его выступающей кровле – терраса для совместного отдыха. В правом углу участка был построен клуб-столовая, который в разное время также выполнял функцию детского сада и гаража.

Дом проектировали сами члены жилкооператива архитекторы Объединения современных архитекторов (ОСА) М.О. Барщ, В.Н. Владимиров, И.Ф. Милинис, А.Л. Пастернак и Л С. Славина, а также С.В. Орловский. Архитектор С.А. Лисагор разработал для дома внутреннее оборудование ячейки типа F, включая компактные кухни-ниши, где можно было разогреть приготовленную в общей кухне еду.

Согласно базам «Мемориала», не менее десяти жильцов этого дома были расстреляны в годы сталинских репрессий. Восьмерым из них в апреле 2021 года мы установили памятные знаки. Все заявки подал один из нынешних жильцов дома Павел Кузнецов, заместитель директора Музея архитектуры им. Щусева и директор музея архитектора Константина и Виктора Мельниковых.

Сегодня мы установили на этом доме девятую мемориальную табличку – архитектору Соломону Лисагору.


С. Лисагор с женой Ниной Шер

Соломон (Зальман) Абрамович Лисагор родился в 1898 году в Риге. В семье было семеро детей: два сына и пять дочерей. Отец семейства работал в компании по торговле лесом. В 1922 году Соломон как член компартии Латвии за подпольную деятельность был выслан в Советскую Россию. С ним в Москву перебрались его брат и две сестры. Родители и три сестры остались в Риге, и в войну они погибли в еврейском гетто.

В 1924 году Соломон Абрамович женился на Нине Львовне Шер. «Поначалу отец и мама снимали комнату на Сретенке. В этой комнате бывали иностранцы, специалисты, приезжавшие в Москву. В том числе, знаменитый архитектор Корбюзье. Мама рассказывала, что было две специальности: архитектор-строитель и архитектор-художник – такая специальность была у отца», - писал в своих воспоминаниях сын Соломона Абрамовича, Марк Лисагор. Воспоминания в 2019 году были опубликованы в журнале «Кругозор», и на отдельном сайте. К сожалению, Марк Лисагор не дожил до сегодняшнего дня.

В 1928 году Соломон Абрамович окончил инженерно-строительный факультет МВТУ (Московское высшее техническое училище) по специальности «архитектурное строительство» и почти сразу же попал в мастерскую архитектора Моисея Яковлевича Гинзбурга. Под его руководством команда архитекторов Стройкома РСФСР разработала и реализовала пять проектов опытно-показательных домов переходного типа, в числе которых был дом РЖСКТ «Показательное строительство» и знаменитый дом Наркомфина. Лисагор как архитектор входит в число авторов двух из них – дома-коммуны «Рабочий» в Саратове (вместе с Е.М. Поповым) и общежития рабочих ватной фабрики в Ростокине (вместе с М.Я. Гинзбургом, сейчас это адрес: Москва, проспект Мира, 186). Соломон Абрамович также был соавтором проекта малоэтажных сборных жилых домов для Центросоюза (1931 год) и комплексного проекта района Большой Уфы (в составе Гипрогора). В группе Гинзбурга он участвовал и в нескольких архитектурных конкурсах, в том числе на проект Дворца Советов в Москве (1931-1932 годы), на проект здания Наркомтяжпрома в Москве (1934 год). Последняя, по-видимому, работа Лисагора – проект санатория им. Серго Орджоникидзе в Кисловодске, который был построен уже после ареста архитектора.

Соломона Абрамовича арестовали 28 мая 1936 года, через месяц после рождения сына Марка. Его обвинили в «участии в контрреволюционной троцкистской организации» (по некоторым данным, первый арест случился на год раньше – в 1935 году. Но тогда Лисагора довольно быстро освободили).

В сентябре 1936 года вышел номер журнала «Архитектура СССР», который начинался передовой статьей, озаглавленной «Разоблачить врагов народа» - о процессе над «фашистами и убийцами-террористами, агентами и соратниками Троцкого». В ней упоминается ряд архитекторов, в том числе и Соломон Лисагор: «Агент Гитлера, фашист и террорист, Франц Вайц приехал к нам как инженер-архитектор, выдавал себя за друга Советского Союза, работал в наших проектных организациях. Гнусный убийца Констант, несмотря на известное всем его троцкистское прошлое, в течение ряда лет учился в архитектурном институте в Москве, работал в проектных организациях, <…> В Мособлпроекте укрывались сообщники Константа. В Сталинабаде, во главе союза советских архитекторов стояли троцкисты, только недавно разоблаченные. Орудовали троцкисты до недавнего времени и в планировочном отделе Моссовета, <…> Вспомним троцкистов Лисагора, Охотовича (речь идет о советском градостроителе и теоретике архитектуры дезурбанизма Михаиле Александровиче Охитовиче, арестованном в 1935 году и расстрелянном в 1937 году. – прим. ред.), выступавшего со своими троцкистскими «теорейками» на архитектурном фронте».

Имя Лисагора есть в сталинском списке второй категории от 27 марта 1937 года. Тогда его приговорили к 10 годам исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ) с поражением в правах на пять лет и конфискацией всего принадлежавшего ему имущества и направили отбывать срок в Вологодскую тюрьму НКВД. Здесь всего через полгода против него возбудили новое дело и 23 ноября 1937 года, обвинив в «антисоветской агитации» и «проведении троцкистской пропаганды среди заключенных» приговорили к расстрелу. В архивно-следственном деле, хранящимся в архиве УФСБ по Вологодской области, справки о приведении в исполнение приговора нет. Но у нас нет сомнений в том, что Соломон Абрамович был расстрелян. Об этом косвенно свидетельствует справка о реабилитации, выданная сыну Лисагора в 1994 году, в которой прямо говорится: «Лисагор С.А. по данному делу, как жертва политических репрессий, реабилитирован посмертно».

«В Москве жили две сестры отца с семьями, - вспоминает Марк Соломонович. - После его ареста они страшно боялись и прекратили отношения с мамой. Уничтожили все фотографии. В Москве жил и брат мамы – Михаил Львович Шер, мой дядя. Его арестовали по одному делу с отцом. Их общий приятель написал донос. Через много лет, когда дядя после лагеря жил в Норильске, этот доносчик оказался в Дудинке, тоже после заключения».

В октябре 1937 года была арестована жена Лисагора. «Все время после ареста отца вплоть до своего ареста она пряталась. Больше двух раз подряд не ночевала в одном месте, чтобы как можно дольше избежать ареста – она знала, что в этом случае маленьких детей забирают навсегда. Каждую ночь мама ждала звонка или стука в дверь. Вероятно, из-за этого она всю жизнь потом мучилась бессонницей», - продолжает свой рассказ Марк Лисагор.

Нину Львовну как «члена семьи изменника Родины» 2 декабря 1937 года приговорили к пяти годам исправительно-трудовых лагерей, которые она отбывала в АЛЖИРе (Акмолинский лагерь жен изменников родины).

После ареста отца и матери их сына Марка забрали родители Нины Львовны. «Дедушка и бабушка старались ни с кем не общаться, боялись непредвиденных последствий, если просочится, что дочь в лагере. У меня не было никаких знакомых. Из того, что мне читала бабушка, помню только сказки братьев Гримм. Игрушку помню одну – большой мишка. Я мог часами сидеть молча и думать. Это было моим любимым занятием. Фотографии молодых родителей я увидел гораздо позже, их было немного. Бабушка ничего не рассказывала про маму и папу – боялась, как бы я где-нибудь не сболтнул лишнего. На вопросы: «где мама? где папа?» ответ был один: «в командировке». Тогда все понимали, что это означает», - вспоминает Марк Соломонович.

После освобождения матери в 1942 году Марк с бабушкой и дедушкой перебрались к ней из эвакуации в Карагандинскую область, где она осталась после лагеря, а в 1949 году они переехали в Норильск, к брату Нины Львовны.

Соломон Абрамович Лисагор был реабилитирован в 1956 году, приговоры по обоим делам были отменены «за отсутствием состава преступления».

Фото работ Лисагора можно посмотреть здесь

Фото: Оксана Матиевская

Неправильно введен e-mail.
Заполните обязательные поля, ниже.
Нажимая кнопку «Отправить» вы даете согласие на обработку персональных данных и выражаете согласие с условиями Политики конфиденциальности.