Санкт-Петербург, 7-я Советская ул., 6

В 1902 году дом № 6 по 7-й Рождественской улице был перестроен в пятиэтажный каменный дом. В 1910 был построен шестиэтажный дворовой корпус. В этом доме в квартире 9 жил инженер-конструктор Лев Борисович Беккерман.

Лев Борисович родился в 1901 году в Санкт-Петербурге в еврейской семье. Его отец был врачом, за лечение рабочих имел личное дворянство. В семье, кроме Льва, было две старших дочери. У потомков Беккерман сохранились фотографии семьи, на которых Лев Беккерман еще ребенок.

Лев окончил гимназию, затем Технологический институт. Будучи студентом, Беккерман начал работать на заводе «Большевик» им. Кирова, в 1927 году, по окончании института, был утвержден там в должности конструктора. В 1931 году из работников танкового производства «Большевика» был выделен отдельный Машиностроительный завод имени Ворошилова. Лев Беккерман был назначен руководителем моторной группы конструкторского бюро завода.  Беккерман принимал участие в разработке двигателя для танка Т-26 по английскому оригиналу фирмы «Армстронг-Виккерс». Как вспоминали о нем в 1956 году его коллеги: «Он разрабатывал мощный 12-циллиндровый двигатель воздушного охлаждения оригинальной конструкции в 400 лошадиных сил. Это направление в танкостроении — создание двигателей с воздушным охлаждением — в последующем не получило своего развития в связи с сложностью проблемы и отсутствием специалистов после ареста Беккермана и ряда других лиц».

Через 20 лет после ареста Беккермана его коллеги характеризовали его как способного, прогрессивного конструктора и добросовестного работника, высококвалифицированного инженера, пользовавшегося в этой связи уважением и авторитетом.

Лев Беккерман стал прототипом Лео Коваленского в романе «Мы – живые» американской писательницы Айн Ренд. В середине 1920-х годов, когда будущая знаменитая писательница была ещё Алисой Розенбаум и жила в Ленинграде, Лев Беккерман был ее первой любовью.

Лев Борисович был женат дважды. На момент ареста его женой была Ата Михайловна Беккерман. После ареста мужа она была отправлена в ссылку, после вернулась в Ленинград. До этого Беккерман  был женат на Лили Яльмаровне Пальмен, с которой учился вместе в Технологическом институте, а затем работал на заводе «Большевик». Шведка и баронесса по происхождению, талантливый инженер и изобретательница, она была арестована в 1933 году и приговорена к 10-летнему заключению в Карлаге (Казахстан).  В протоколе допроса 1937 года Лев Беккерман упоминает, что до 1936 года поддерживал со своей бывшей женой письменную связь.  

Из материалов уголовного дела известно, что в 1924 году, во время учебы в Технологическом институте, Лев Беккерман был арестован органами ОГПУ по обвинению в «принадлежности к контрреволюционной меньшевистской организации». Две недели он находился под стражей, после чего был освобожден. Сам Беккерман на допросе в 1937 году вспоминает, что одновременно с ним были арестованы его коллеги по Технологическому институту Александр Шугал, Леонид Ильич Раппопорт, Хризанф Федорович Кетов, Федор Рыбкин. «Полагаю, что мой арест был связан с арестом Шугала, с которым я поддерживал личное знакомство. Шугал из Ленинграда был выслан». (Александр Шугал будет расстрелян в Казахстане через полгода после расстрела Беккермана.)

18 января 1937 года Лев Беккерман был вновь арестован и обвинен в том, что «проводил вредительскую деятельность путём умышленной задержки выпуска чертежей серийных образцов танка и выпуска танков с наличием крупных дефектов, снижающих боеспособность танков и влекущих их быстрый выход из строя». В протоколах допросов приводятся слова Беккермана о его контрреволюционных беседах «о бесправном положении инженерства, о тяжелых условиях работы, о недооценке инженерства, об игнорировании его со стороны Советской власти». Беккерман обвинен в «участии в контрреволюционной вредительской организации» на ленинградских танковых заводах им. Ворошилова и им. Кирова.

В апреле 1937 года Сталин, Ворошилов, Каганович, Жданов и Молотов подписали так называемый расстрельный список по Ленинграду, в котором было и имя Льва Беккермана. Поздно вечером 5 мая 1937 года Военная коллегия Верховного суда СССР на выездной сессии в Ленинграде оформила уже вынесенный Политбюро расстрельный приговор в виде судебного решения. «Суд», проходивший в отсутствии защитника и свидетелей, в котором материалы дела не рассматривались, длился полчаса. В последнем слове 36-летний Лев Беккерман признал вину и свои контрреволюционные взгляды, раскаялся и просил возможности искупить свою вину работой. Приговор был приведен в исполнение в ту же ночь.

Через 20 лет, 29 августа 1957 года, та же самая Военная коллегия Верховного суда СССР реабилитирует Беккермана, а его бывшие коллеги дадут ему самые лучшие профессиональные и человеческие характеристики.

Памятную табличку Льву Беккерману установили внучки его сестры Веры, Ольга и Ирина.