Шестиэтажный кирпичный дом № 12, строение 1 по улице 3-я Тверская-Ямская был возведен в 1926 году в стиле конструктивизма, скорее всего, как типовой дом для тогдашней советской элиты. Точно такой же дом (его даже называют близнецом) располагается по адресу 4-я Тверская-Ямская, 9 (у этого дома есть альтернативный адрес - 3-я Тверская-Ямская, 12, строение 2). Эти два здания стоят как бы напротив друг друга, образуя замкнутый двор в квадрате между 1, 3 и 4-ми Тверскими-Ямскими, а также Оружейным переулком.
Согласно базам «Мемориала», 21 житель этих двух домов в 1930-е годы подвергся политическим репрессиям. Большинство из них были арестованы в 1937-1938 годах. Принципы формирования расстрельных списков до сих пор до конца не ясны. Очевидно одно: если человек попадал в этот зловещий перечень, судьба его была предрешена. Военной коллегии Верховного суда оставалось только вынести обвинение - «троцкист», «контрреволюционер-террорист» или «шпион» - и проштамповать приговор. При этом подавляющему большинству «списочников» полагалась высшая мера наказания – расстрел. В так называемую II категорию - исправительно-трудовые лагеря - попадали считанные единицы.
Вспоминая об аресте и смерти своего мужа, физика Матвея Бронштейна, тоже расстрелянного «по списку», Лидия Чуковская писала: «37-38 годы (“ежовщина”) воспитали в людях пожизненный ужас и притом некое равнодушие к собственному поведению, потому что судьба человека не очень-то зависела от его слов, мыслей, поступков… Чувство причин и следствий было утрачено начисто».
В сентябре 2016 года мы установили мемориальные таблички пятерым жильцам этих домов: служащим Петру Николаевичу Кирсанову, Мариану Казимировичу Ихновскому, Арвиду Ансовичу Берзину, партийному работнику Евгению Венедиктовичу Полюдову и экономисту Владимиру Александровичу Губанову, расстрелянным в 1937 году за «вредительство, шпионаж и участие в антисоветской террористической организации». В октябре 2017 года на фасаде этого дома появилась еще одна табличка с именем инженера Оскара Ильича Сукальского, расстрелянного в мае 1938 года по обвинению в «участии в контрреволюционной вредительско-террористической организации правых и во вредительской деятельности в полиграфической промышленности».
Сегодня на фасаде этих домов мы установили еще 10 памятных знаков.
Александр Александрович Лазаревский родился в 1880 году в Павловске. Его семья принадлежала к именитому дворянскому роду, отец был чиновником. Александр учился в Императорской Николаевской Царскосельской гимназии, которую окончил в 1898 году с золотой медалью. После гимназии он поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, однако через некоторое время перешел в Институт путей сообщения, который закончил в 1903 году.
С этого момента вся жизнь Александра Александровича была связана с железными дорогами. Сначала он был направлен младшим инженером технического отдела Управления работ по постройке Южной части Оренбург-Ташкентской железной дороги. Потом работал начальником службы пути Омской железной дороги. С 1919 по 1921 год он был начальником Забайкальской железной дороги. В 1937 году недолгое время Лазаревский возглавлял Московский научно-исследовательский институт пути и строительства (НИИПС). Последняя его должность - начальник технического сектора треста «Желдорпутьреконструкция» Наркомата путей сообщения СССР.
Александра Александровича арестовали 10 августа 1937 года по обвинению «в шпионской деятельности и участии в правотроцкистской вредительской организации». «Оснований» для этого было предостаточно: из дворян, учился в гимназии, а потом еще и на юридическом факультете вместе с Аркадием Румановым, впоследствии известным журналистом и издателем, который в 1918 году после восьми арестов эмигрировал из России и в начале 1930-х годов занимал во Франции должность статс-секретаря Великого князя Александра Михайловича. Как тут не заподозрить Лазаревского в «шпионской деятельности»? Да еще и умудрившегося устроиться работать в такой важной для народного хозяйства отрасли, как железные дороги?
Надо сказать, что Наркомат путей сообщения принял на себя один из самых массированных ударов НКВД. Для искоренения «вредительства» на железных дорогах важнейшие железнодорожные узлы страны подвергли жестоким проверкам: к концу лета 1937 года было проверено более 50 узлов из имеющихся 129-ти. «Неблагонадежных» безжалостно вычищали. Вот и Александр Александрович Лазаревский был вовремя «разоблачен» и 3 февраля 1938 года попал в расстрельные списки.
В списке, куда включено имя Лазаревского и на котором стоят подписи Сталина, Ворошилова, Молотова и Кагановича, есть специальный раздел - Московская железная дорога им. Дзержинского. В тот день она лишилась десятерых своих служащих. 3 февраля по железнодорожникам вообще прошлись основательно. В другие списки того же дня попали еще семь железных дорог: Томская, Московско-Киевская, Оренбургская и т.д. К расстрелу в общей сложности было приговорено 226 человек. Тяжелее всего пришлось харьковской Южной железной дороге - оттуда на расстрел отправили 90 служащих.
Лазаревский был приговорен к расстрелу 15 февраля 1938 года. Приговор был приведен в исполнение в тот же день. Ему было 58 лет.
Александр Александрович Лазаревский был реабилитирован в 1956 году.
Оскар Борисович Раскин родился в 1897 году в Самаре в семье служащих. Отучившись в школе, он участвовал в Гражданской войне, воевал на Южном и Туркестанском фронтах.
Раскин, как и Лазаревский, связал свою жизнь с железными дорогами. Довольно долго он работал на Китайско-Восточной железной дороге, потом на Среднеазиатской железной дороге, где был заместителем начальника. В сентябре 1932 года он стал начальником Забайкальской железной дороги, но пробыл на этой должности совсем недолго, до 10 января 1933 года. Последнее место работы - начальник треста спальных вагонов Народного комиссариата путей сообщения СССР. За успехи в работе он был премирован золотыми часами, не раз награждался грамотами НКПС.
Раскина арестовали 15 февраля 1937 года. К тому моменту в стране уже почти год шла охота «на троцкистов», которых обвиняли в антисоветской деятельности, причастности к террористическим организациям и всевозможном «вредительстве». Постановление Политбюро ЦК о репрессиях против троцкистов вышло 20 мая 1936 года. «Троцкистов» выискивали повсюду, в том числе среди руководящих кадров центрального аппарата Наркомата путей сообщения. Из 268 человек руководителей к середине августа 1937 года был уволен 71 человек, из них 10 человек арестованы.
Оскар Борисович Раскин до августа не дожил -15 июля 1937 года Военная коллегия Верховного суда СССР вынесла свой вердикт: расстрел за «участие в антисоветской троцкистской террористической организации». Приговор был приведен в исполнение в тот же день. Ему было 40 лет.
Интересная деталь: имя Раскина фигурирует в сталинском расстрельном списке от 10 июля 1937 года вместе с именем Авеля Енукидзе, старого большевика, видного члена ВКП(б) и соратника Сталина. Однако его фамилия вычеркнута и рядом стоит приписка Сталина: «подождать пока». Ждали недолго - Енукидзе был казнен 30 октября 1937 года.
У Раскина в любом случае было мало шансов остаться в живых: если бы он избежал ареста как «троцкист», то с большой долей вероятности угодил бы под арест как «харбинец» — на подходе был Оперативный приказ Народного комиссара внутренних дел Союза ССР № 00593 о репрессиях в отношении всех бывших служащих КВЖД.
Оскар Борисович Раскин был реабилитирован в 1956 году.
Григорий Александрович Спектор родился в 1879 году в городе Белебей Уфимской губернии. Получил неоконченное высшее образование, одно время состоял в партии меньшевиков.
Последнее место работы Григория Александровича - старший инспектор Центрального снабжения и сбыта Наркомата оборонной промышленности СССР.
Спектора арестовали 1 августа 1937 года, в самый разгар кампании по «борьбе с вредительством», когда предприятия, связанные с обороной, попали под пристальное внимание НКВД. Впрочем, «вредителем» мог оказаться и дворник. 31 августа имя Григория Александровича Спектора уже появляется в расстрельном списке. На списке подписи Сталина, Молотова, Ворошилова, Жданова, Кагановича - обычный набор для эпохи Большого террора, поскольку рассмотрение дел в упрощенном, «списочном», порядке требовало санкции Политбюро.
Девять дней потребовалось Военной коллегии Верховного суда, чтобы вынести обвинение Григорию Александровичу Спектору. Приговор – высшая мера наказания за «шпионаж и участие в террористической организации» - прозвучал 9 сентября 1937 года. Его расстреляли в тот же день. Ему было 58 лет.
Григорий Александрович Спектор был реабилитирован в 1956 году.
Александр Михайлович Лер родился в 1894 году в Смоленске, получил высшее образование.
К моменту ареста Лер работал заместителем начальника отдела сводного планирования и учета Наркомата оборонной промышленности СССР.
Александра Михайловича арестовали, как и Спектора, 1 августа 1937 года. Возможно даже, они проходили по одному и тому же делу. Во всяком случае приговор у них сходный: «участие в антисоветской террористической организации». Имя Лера попало в расстрельные списки уже после того, как погиб его сосед - 3 октября 1937 года, а обвинение ему было предъявлено 7 октября. Тогда же последовал и расстрел. Ему было 43 года.
Александр Михайлович Лер был реабилитирован в 1958 году.
По сходному обвинению на следующий день после Лера были расстреляны два его соседа, тоже экономисты - Петр Алексеевич Полешко и Михаил Хрисанфович Готовицкий. Они были одногодками, жили в одном доме, были арестованы в один день по одному и тому же обвинению.
Петр Алексеевич Полешко родился в 1876 году в селе Гуляйполе Александровского уезда Екатеринославского наместничества (ныне Днепропетровская область Украины) в семье помещика. Его отец владел 1100 десятинами земли и имел особняк в Харькове. Сам Петр Алексеевич до революции владел 550 десятинами земли, при этом у него было высшее образование – он окончил физико-математический факультет Харьковского университета. До революции Полешко служил в царской армии прапорщиком.
К моменту ареста он работал старшим инспектором Цекобанка.
Михаил Хрисанфович Готовицкий родился в 1876 году в селе Грязнуха Нижневолынского края Камышинского уезда Саратовской губернии. Как и Полешко, был из помещиков, потомственный дворянин, но высшее образование так и не получил, хотя в 1896 году он успешно сдал экзамены в саратовское Александро-Мариинское реальное училище. Но по состоянию здоровья он был вынужден бросить учебу.
В 1907 году Готовицкий был избран Камышинским уездным предводителем дворянства, через два года – и председателем Камышинской уездной земской управы, дослужился до чина статского советника. Он был членом IV Государственной думы от Саратовской губернии, состоял в партии кадетов.
После Февральской революции Готовицкий был назначен уездным комиссаром Временного комитета Государственной думы и Временного правительства в Камышинском уезде. А после Октябрьской революции три года – с 1919 по 1922 годы – служил в Красной Армии.
К моменту ареста Михаил Христафорович уже был на пенсии.
Первым арестовали Готовицкого - 5 сентября 1937 года. Через 12 дней, 17 сентября, увели и Полешко. Обоих обвинили в «участии в контрреволюционной группировке», причем Готовицкого следствие «назначило» руководителем этой группировки. Согласно обвинительному заключению, он «при Советской власти за контрреволюционную деятельность три раза арестовывался». У Полешко же, помимо ареста в 1919 году, были и другие «отягчающие» обстоятельства: две его взрослые дочери – Галина (33 года) и Клавдия (31 год) – жили в Праге, выехав туда еще в начале 1920-х годов вместе с приемным отцом бывшим сенатором С.В. Завадским. Галина работала переводчицей, Клавдия давала уроки иностранных языков.
Всего по делу проходило восемь человек. Согласно обвинительному заключению, они «будучи враждебно настроенными к мероприятиям Советской власти, имели тесную связь и систематически вели контрреволюционную агитацию явно террористического характера».
Пятеро из обвиняемых, в том числе Готовицкий и Полешко, 8 октября 1937 года были приговорены «тройкой» УНКВД СССР по Московской области к расстрелу, еще трое – к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. Приговор был приведен в исполнение 9 октября.
Петр Алексеевич Полешко и Михаил Хрисанфович Готовицкий были реабилитированы в 1958 году.
София Анатольевна Левашова родилась в 1918 году в Саратове. Работала техническим библиотекарем в ЦНИИ промышленных сооружений. Ее арестовали 2 ноября 1937 года. Она попала в один список с отцом Юрия Сагаловича, который в своей книге «59 лет жизни в подарок от войны» вспоминает об аресте родителей, о смерти отца, Льва Иосифовича Сагаловича, инженера-дорожника: «И отец, и она (С.А. Левашова. – ред.) были расстреляны 9 декабря 1937 года. Отцу было 38 лет, а этой девочке - 19». Вердикт Военной коллегии Верховного суда - «активное участие в террористической группе».
Юрий Сагалович скрупулезно подсчитывает: всего в тот день, 7 декабря 1937 года, было подписано 14 расстрельных списков, в которые вошли имена 2125 человек - «по разным территориям и ведомствам». В списки попали как целые республики, например, Украинская ССР, Азербайджанская ССР, так и области: Сталинградская, Челябинская. По мнению Сагаловича, «на 7 декабря 1937 г. пришлась наивысшая нагрузка по отправке на тот свет». У него есть гипотеза о причинах подобного рвения: «12 декабря 1937 г. состоялись первые выборы в Верховный Совет СССР по новой, “Сталинской конституции”, и подписанты несли “стахановскую вахту”». Еще 273 человека были в тот день отправлены в лагеря.
Почти все списки подписаны Сталиным, Молотовым и Ждановым. И опять Сагалович считает: «Лично Сталин подписал более 41 тысячи расстрелов, Молотов - более 43 тысяч». На 7 декабря 1937 года пришлась «двадцатая доля их личной расстрельной деятельности».
Руководство ЦНИИ промышленных сооружений, где работала София Левашова, счастливо избежало посадок. Репрессии, однако, обрушились на их родственников: у Всеволода Михайловича Келдыша, например, для начала арестовали жену, а потом и двоих сыновей - Александра и Михаила. Причем Михаил, аспирант истфака МГУ, тоже попал в список, «троцкистов», и был расстрелян 29 мая 1937 года.
Левашову за «активное участие в террористической группе» расстреляли через два дня после представления списка - 9 декабря 1937 года.
София Анатольевна Левашова была реабилитирована в 1957 году.
Иосиф Семенович Пивоваров тоже «списочник». Его черед настал несколько позже: он был арестован в последний день 1937 года, возможно, как раз садился за праздничный стол. В расстрельный список попал 28 марта 1938 года. Его подписали все те же, правда, в ином порядке: Сталин, Молотов, Каганович, Жданов, Ворошилов.
Чем мог провиниться 50-летний преподаватель средней школы № 598, станет ясно, когда откроют архивы ФСБ. Пока известно только, что родился он в Баку, в 1888 году, был членом меньшевистской фракции РСДРП - что само по себе считалось преступлением, от которого один шаг до прямого «вредительства». 8 апреля 1938 года Военная коллегия Верховного суда выносит обвинение: «участие в антисоветской организации», приговор – высшая мера наказания – был приведен в исполнение в тот же день.
Иосиф Семенович Пивоваров был реабилитирован в 1958 году.
Эрнест Генрихович Юревич родился в 1895 году на хуторе Юревич Ранкенской волости Курляндской губернии. Получил высшее образование, был членом ВКП(б).
Последнее место работы Юревича - директор импортного отдела Управления иностранных операций Госбанка СССР.
Эрнеста Генриховича арестовали 11 марта 1938 года. Через полтора месяца - 25 апреля 1938 года - его приговорили к высшей мере наказания по обвинению в «участии в контрреволюционной террористической организации». Приговор был приведен в исполнение в тот же день. Ему было 43 года.
Эрнест Генрихович Юревич был реабилитирован в 1956 году.
Вениамин Петрович Князев родился в 1899 году в Туле, одно время работал на Тульском оружейном заводе. Получил высшее образование, был членом ВКП(б) с 1919 года.
В 1919-1920 годах служил в рядах Красной Армии. Затем работал инспектором Транспортного отдела ВЧК при комиссаре Сызранско-Вяземской железной дороги, секретарем Президиума ВЧК. В августе 1921 года он перешел на работу в Наркомат путей сообщения (НКПС), где сначала был назначен на должность младшего секретаря, затем секретаря наркома. В мае 1923 года Князева переводят на должность управляющего секретариатом НКПС, а в сентябре он опять становится секретарем наркома и Коллегии НКПС.
К моменту ареста он занимал должность заместителя главного инженера магистрали Москва-Минск Главного управления шоссейных дорог НКВД (ГУШОСДОР).
Его арестовали тогда же, когда и Юревича - 11 марта 1938 года. – и продержали в тюрьме много дольше, чем Юревича - почти полгода. 1 сентября 1938 году ему вынесли смертный приговор по обвинению в «участии в контрреволюционной террористической организации». Расстреляли в тот же день. Ему было 39 лет.
Вениамин Петрович Князев был реабилитирован в 1956 году.
Москва, 3-я Тверская-Ямская, 12, стр. 1: фото, видео
Москва, 3-я Тверская-Ямская, 12, стр. 2: фото, видео
| *** |
| База данных «Мемориала» содержит сведения
еще о пяти репрессированных, проживавших в этом доме. Если кто-то из наших читателей хотел бы стать инициатором установки мемориального знака
кому-либо из этих репрессированных, необходимо прислать в «Последний адрес» соответствующую заявку. Подробные пояснения к процедуре подачи заявки и ответы на часто задаваемые вопросы опубликованы на нашем сайте. |