Дом № 38 на Успенской улице в Малоярославце с 1931 года принадлежит семье Шиков-Шаховских. Этот небольшой и очень скромный дом претерпел за прошедшие десятилетия немало испытаний: с его порога ушел в последний мученический путь его хозяин, отсюда в последний раз увезли в больницу его хозяйку. Дом, ветшал, горел, но никогда не переставал быть родным для огромной семьи, судьба которой совершенно особым образом высвечивает русскую историю XX века.
Сейчас усилиями продолжателей рода этот дом зажил новой жизнью и стал одним из центров сохранения памяти о прошлом, размышления о настоящем, а, следовательно, и мыслей о будущем. Сегодня, 27 сентября, мы установили здесь знак «Последнего адреса», в день памяти его хозяина – священника Михаила Шика, расстрелянного на Воздвижение, 27 сентября 1937 года.
Михаил Владимирович (Юлий Михаил) Шик родился в 1887 году в образованной, благополучной и состоятельной еврейской семье. Его бабушка Цивья Кивовна Шик, урожденная Гранат (она была теткой энциклопедистов Гранатов), как купчиха 1-й гильдии получила право на потомственное почетное гражданство. Это звание давало ее детям и внукам много возможностей, которых было лишено большинство российских евреев. У отца Михаила Шика, Владимира Мироновича (1862-1938), продолжившего семейное дело меховщиков, были предприятия во многих городах Российской империи, включая столицы. Мать Михаила Владимировича, Гизелла Яковлевна (1866-1952), принадлежала к богатому еврейскому роду Эгеров – известных европейских фабрикантов трикотажа.
В 1905 году Михаил Шик с золотой медалью окончил 5-ю Московскую гимназию, где его школьными товарищами, а потом и ближайшими друзьями стали В.А. Фаворский, Г.В. Вернадский, Д.В. Поленов. Близость с ними на долгие годы определила не только круг общения Михаила, но и направление его культурных интересов и нравственных поисков. Гимназическая дружба в некотором смысле определила и судьбу Шика: Георгий Вернадский был сыном академика Владимира Вернадского, ближайшего друга князя Д.И. Шаховского - отца Наталии Дмитриевны Шаховской, которая станет женой Михаила Владимировича.
В 1906 году Михаил поступает в Московский университет и посещает занятия сразу на двух отделениях: всеобщей истории и философии. В университетские годы он через Георгия Вернадского входит в молодежный кружок, где знакомится с дочерьми Д.И. Шаховского Анной и Наталией. Этот кружок интеллектуальной молодежи наследовал традициям «Приютинского братства», объединения молодых мыслителей-либералов, центром которого были Владимир Вернадский и Дмитрий Шаховской.
После окончания университета Михаил Шик отправляется в Германию на стажировку по философии во Фрайбургском университете, но вскоре возвращается, чтобы помочь отцу поправить расстроенные коммерческие дела. Некоторое время он работает на отцовских предприятиях в Петербурге и Варшаве, затем записывается вольноопределяющимся в армию. Этот поступок объясняется отсутствием интереса к коммерческим занятиям и поисками пути истинного служения или «своего дела», как он сам говорил. Во время службы он получает травму ноги, попадает в госпиталь, и его демобилизуют в чине ефрейтора запаса.
С началом Первой мировой войны Михаила Владимировича снова призвали, но из-за травмы он был признан негодным к строевой службе и направлен в распоряжение Земского союза городов, где занимался помощью беженцам, сиротам и раненым. В конце 1915 года из-за обострившейся травмы Шик снова попадает в госпиталь. Все это время он, несмотря на нездоровье, стремится попасть в действующую армию, считая, что его место там, где, как он говорит в одном из писем, «люди мучаются и гибнут, и торжествуют над муками и гибелью». Такое отношение к войне и своему долгу основано, по-видимому, на том формировавшемся в Михаиле Шике с ранних лет чувстве сопричастности, единства с миром, ответственности перед ним, которое определило весь его путь.
Весной 1917 года Шик, наконец, попадает на фронт, получает унтер-офицерский чин и служит в саперном полку. В это время русская армия терпит ряд сокрушительных поражений, после Февральской революции начинается ее развал, и, как следует из писем Михаила Владимировича, он тяжело и болезненно переживает все эти события.
После Октябрьской революции Шик раздумывает о вступлении в борьбу против большевиков, но нравственное чувство, толкавшее его на поля мировой войны, которая, как ему казалось, должна была стать последней в истории Европы, теперь удерживает его от участия в междоусобице гражданской войны. В момент принятия этого решения Шик находится в Новочеркасске, откуда уезжает в Киев, затем, в начале 1918 года, он возвращается в Москву.
Летом этого года совершаются два важнейших поворотных события в его жизни: в июне он принимает Крещение, а в июле венчается с Наталией Дмитриевной Шаховской. Оба события подготавливались долгими годами размышлений и сомнений. К христианству Шика тянуло с ранней юности, религиозная философия была основным предметом его интереса в университете. Сказывалось здесь и влияние близких людей: Владимира Фаворского и В.Г. Малахиевой-Мирович, ставшими его крестными. Но решимость принять православие окончательно созрела, видимо, под воздействием трагических впечатлений войны и того исторического разлома, который происходил на глазах. Этому разлому, крушению мира нужно было противопоставить нечто неколебимо устойчивое, чем стало для Михаила Владимировича православие. Соединению судьбы с Наталией Шаховской тоже предшествовала очень непростая личная коллизия, которая была преодолена в момент, может быть, последней возможности обрести свой единственный истинный путь.
Молодая семья поселилась в Сергиевом Посаде. Михаил Владимирович преподавал историю и психологию в местном Институте народного образования, позже преобразованном в педагогический техникум. Некоторое время он занимался при кафедре философии Московского университета, готовясь к получению профессорского звания, до тех пор, пока кафедра не была разгромлена, а многие профессора отправились в ссылку или были изгнаны из России на знаменитом «философском пароходе». В это время Шик вошел состав Комиссии по охране искусства и старины Троице-Сергиевой лавры. В комиссии работали многие выдающиеся историки, искусствоведы, художники: о. Павел Флоренский, Ю.А. Олсуфьев, В.Д. Дервиз, В.А. Комаровский (в феврале 2018 года «Последний адрес» установил ему памятный знак). Все они погибли в годы Большого террора.
Работая в комиссии, Михаил Владимирович написал несколько очерков для книги «Троице-Сергиева лавра», своеобразного путеводителя по лавре, призванного раскрыть ее значение как памятника духовной и культурной жизни России. Тираж уже напечатанной, но еще не переплетенной книги был уничтожен. К счастью, несколько экземпляров сохранились, и книга была снова издана в 2007 году.
В 1920 году на семью Шиков-Шаховских обрушилось тяжелое испытание: 20 декабря была арестована старшая сестра Наталии Дмитриевны, Анна. Она жила в Дмитрове и заведовала местным краеведческим музеем, созданным при Дмитровском союзе кооперативов. Кооперативное движение, которому так много внимания уделял Д.И. Шаховской, в эти годы подвергалось гонениям со стороны государства, стремившегося превратить кооперацию, последний островок свободной хозяйственной деятельности и частной инициативы, в чисто государственную организацию. Дмитровских кооператоров обвинили в разного рода злоупотреблениях, и в числе других, несмотря на то что она не занималась никакой хозяйственной деятельностью, была арестована и Анна Дмитриевна. Она оказалась в Бутырской тюрьме, а через два месяца туда же отправилась и Наталия Дмитриевна, которая в Сергиеве параллельно с преподаванием занималась делами Сергиевского филиала Дмитровского союза кооперативов. Несколько месяцев сестры находились в тюрьме, Анна Дмитриевна вела тюремный дневник. Обе сестры переписывались с родственниками и друзьями, и переписка эта, к счастью сохранившаяся и опубликованная, дает пример ясного сознания и высокого человеческого духа, который крепнет в испытаниях и тяготах жизни. Особое место в ней занимает переписка Наталии Дмитриевны и Михаила Владимировича. Они раскрывают всю глубину переживания первой в их супружеской жизни разлуки, радостную и в тоже время мучительную силу их любви.
После освобождения сестер Анна Дмитриевна, с сожалением покинув созданный ею музей, перебралась в Сергиев.
7 августа 1922 года у Наталии Дмитриевны и Михаила Владимировича рождается первенец - сын, названный Сергеем. Появление ребенка, рожденного вопреки предостережениям врачей, боявшихся, что материнство может спровоцировать вспышку туберкулеза, открывшегося у Наталии Дмитриевны еще в 1913 году, внесло в жизнь семьи долгожданный новый смысл. Вместе с прибавлением житейских забот и тягот в семейный мир вошли свет и тепло родительской и ответной детской любви. В 1924 году у супругов родилась дочь Мария, и оказалось, что деторождение вовсе не подрывает, а, напротив, укрепляет здоровье Наталии Дмитриевны.
В 1925 году митрополит Петр (Петр Федорович Полянский), ставший после смерти патриарха Тихона Патриаршим Местоблюстителем, рукоположил Михаила Шика в диаконы, и он начал служение при Петропавловской церкви в Сергиеве. В конце года митрополит Петр, не желавший идти на компромиссы и унизительные договоренности с властью, был арестован, а вместе с ним – и многие священнослужители, в том числе о. Михаил. В ноябре 1925 года он оказался в той же Бутырской тюрьме, куда за несколько лет до этого писал письма и ходил на свидания к жене. Там же в феврале 1926 года он узнал о рождении дочери Елизаветы.
В июне 1926 года Михаил Владимирович был выслан на два года в город Турткуль в Каракалпакии, входившей в состав Казахской АССР. В тюрьме, по дороге в ссылку и затем в Турткуле о. Михаил сблизился с епископом Германом (Ряшенцевым), который еще со времен пребывания Наталии Дмитриевны в Бутырке, где он тоже сидел, стал для нее духовным наставником. Из Турткуля епископа Германа вскоре увезли в другой город, но переписка с о. Михаилом и Наталией Дмитриевной продолжалась еще несколько лет.
В ссылке средства к существованию пришлось добывать самыми разными способами: работать наблюдателем на метеостанции, преподавать иностранные языки. Как и многим ссыльным с классическим образованием, Михаилу Владимировичу пригодилось знание латыни, которую преподавали в медицинских и фармацевтических училищах.
В те годы в турткульской ссылке оказался среди многих прославленных церковных иерархов и архиепископ Симферопольский и Таврический Никодим (Кротков), который рукоположил Шика в сан священника. Этот решающий шаг на пути церковного служения окончательно определил дальнейшую судьбу о. Михаила и его семьи.
В мае 1927 года навестить мужа в ссылке приезжала Наталия Дмитриевна с сыном Сережей. В Сергиев о. Михаил вернулся в январе 1928 года и начал служение в Воскресенско-Петропавловской церкви. 24 января в семье родился сын Дмитрий, которого, по его собственному рассказу, окружающие иногда называли «турктульским мальчиком».
Тем временем Советская власть не оставляла свою неутомимую погоню за «классово чуждыми элементами». В мае 1928 года в Сергиеве было арестовано около 80 человек, среди которых были Павел Флоренский, смотритель музея Абрамцево А.С. Мамонтов, священник В.С. Соболев, профессор Московской духовной академии Д.И. Введенский, члены Комиссии по охране искусства и старины Троице-Сергиевой лавры и многие другие. Все они проходили по делу «Антисоветская группа черносотенных элементов». Ордер на арест был подписан Генрихом Ягодой, а в заключении по делу говорилось: «Согласно имевшимся агентурным данным, СООГПУ было известно, что нижепоименованные граждане, проживая в г. Сергиеве и, будучи по своему социальному происхождению «бывшими людьми» (княгини, князья, графы), в условиях оживления антисоветских сил начали представлять для Соввласти некоторую угрозу, в смысле проведения мероприятий власти по целому ряду вопросов». В числе других была арестована и Анна Дмитриевна Шаховская, высланная затем в Ростов Ярославский.
В этих обстоятельствах семье о. Михаила пришлось покинуть Сергиев и перебраться в деревню Хлыстово неподалеку от станции Томилино Казанской железной дороги. Отец Михаил служил в разных московских храмах, в том числе в храме Девяти мучеников Кизических в Девятинском переулке. Многие священники, служившие в этом храме раньше, прошли путь преследований, ссылок и были расстреляны в 1937-1938 годах. После закрытия этой церкви она была превращена в женскую тюрьму, а затем в место, где ОГПУ проводило расстрелы, поэтому в народе храм стали называть «расстрельным». Затем о. Михаил служил в храме святого Николая в Клённиках, настоятеля которого священника Сергия Мечёва арестовали в конце октября 1929 года. Как пишет в «Записках уцелевшего» С.М. Голицын, «отец Михаил был очень известен по Москве как замечательный проповедник и вдумчивый философ». Храм святого Николая у Соломенной Сторожки стал последним местом открытого служения о. Михаила. Многие прихожане этого храма, в том числе знаменитая пианистка М.Ф. Юдина, стали его духовными детьми и оставались с ним до конца его жизни. Настоятелем храма был тогда о. Владимир Амбарцумов, разделивший трагическую участь о. Михаила.
Жизнь семьи священника в деревне Хлыстово все более и более осложняется недоброжелательностью местных властей и финансовыми поборами, и в результате семья принимает решение перебраться в Малоярославец.
В апреле 1931 года рождается сын Николай, и с этого времени семья окончательно обосновывается в Малоярославце. Сначала они живут на съемных квартирах, а затем с помощью родителей о. Михаила им удается приобрести собственный дом на Успенской улице.
Малоярославец, находившийся за чертой 101-го километра от Москвы, в послереволюционные годы из маленького провинциального городка превратился еще и в город ссыльных. Там разрешалось селиться людям, ограниченным в праве проживания в больших городах, туда приезжали отбывшие тюремное наказание по политическим статьям, туда ссылали и семьи арестованных по этим статьям людей. В результате в Малоярославце образовался круг образованных, культурных семей, и семья Шиков-Шаховских вскоре стала его неотъемлемой важной частью.
Летом 1931 года семью постигает еще один тяжелейший удар: в Ленинграде умирает младшая сестра о. Михаила, актриса, любимица семьи Елена. Михаил Владимирович едет в Ленинград, отпевает сестру, перевозит тело в Москву и с помощью дирекции Вахтанговского театра организует похороны на Ваганьковском кладбище. После этого он на некоторое время остается в Москве, чтобы поддержать убитых горем родителей.
Перед тем как перебраться в Малоярославец о. Михаил прекращает служение в Храме Николая у Соломенной Сторожки. Решение это было вызвано необходимостью поминать митрополита Сергия (Страгородского) как Местоблюстителя Патриаршего Престола. Как и многие другие священнослужители, о. Михаил и о. Владимир считали истинным Местоблюстителем находившегося в заключении митрополита Петра (Полянского). За Митрополитом Сергием эти священники, которых принято называть «непоминающими», признавали лишь пост заместителя Местоблюстителя. Они считали, что, прикрываясь идеей спасения Русской православной церкви, Сергий идет на соглашательство с властью и делает церковную жизнь зависимой от нее и ею управляемой. О. Михаил не вполне разделял категорическую позицию «непоминающих», видя в ней признаки церковного раскола. На этой почве, как вспоминает Наталия Дмитриевна, он даже разошелся с одним из самых близких ему людей – историком церкви и священником Сергеем Павловичем Мансуровым. Однако после долгих колебаний о. Михаил под угрозой потери сана вслед за о. Владимиром принимает это непростое для себя решение и уходит за штат.
Жизнь семьи в Малоярославце превратилась как бы в «двойную спираль» – с одной стороны, житейские заботы, тяжелый быт, скудные заработки и постоянная нехватка средств к существованию. Литературные и переводческие заработки Наталии Дмитриевны и Михаила Владимировича был весьма ограничены. Старшая дочь Мария Михайловна вспоминает, что единственным подарком, купленным детям на родительские гонорары, были книги, с надписью «от Фарадея». Этот подарок был сделан после выхода научно-популярной книги о Фарадее, написанной Наталией Дмитриевной совместно с мужем. На эти же деньги семья совершила путешествие на пароходе по Волге.
В отличие от большинства советских людей, даже и тех, что не были до конца «советскими», семья Шиков-Шаховских не пыталась мимикрировать под общую окраску. Младшие дети учились дома и пошли в школу только после настоятельных требований и угроз местных властей. Мария Михайловна рассказывает, что, когда в школе ее собирались принимать в пионеры, мать убедила учительницу этого не делать. При этом дети жили своей детской жизнью с играми, проказами, радостями и горестями. Отношения с соседями и соседскими детьми складывались очень хорошо, и многие из них стали друзьями и помощниками семьи.
Другим, потаенным, но, быть может, главным содержанием жизни о. Михаила и его близких стали тайные богослужения, которые совершались в доме. В 1934-1935 годах дом расширился, и в появившейся пристройке одна комната стала кабинетом Михаила Владимировича, и в то же время служила домашней церковью. Сюда на тайные службы собирались члены семьи, друзья, соседи, местные прихожане, бывшие прихожане о. Михаила и близкие ему священники, приезжавшие из Москвы и других мест. Те, кто впервые приходил на эти богослужения, находили дом по приметам, не справляясь у встречных. До самого ареста о. Михаила НКВД, безусловно державший дом священника под негласным наблюдением, видимо, ничего не знал о существовании этой «подпольной» церкви. Обнаружена она была только при обыске, сопровождавшем арест.
В 1937 году НКВД сфабриковал дело так называемой «контрреволюционной организации церковников-нелегалов», главным фигурантом которого стал епископ Арсений (Жадановский). По этому делу проходили 16 человек, в том числе иеромонах Андрей Эльбзон, священники Сергий Сидоров, Петр Петриков и Михаил Шик, монахиня Матрона (Чушева) и тайные монахини Вера Рожкова и Валентина Засыпкина.
25 февраля 1937 года о. Михаил был арестован. На допросах он открыто признал свое несогласие с церковной политикой государства, обеспокоенность по поводу тяжелого положения православной церкви в СССР, преследования многих церковных иерархов. Когда речь заходила о тайных собраниях в Москве, на которых обсуждались проблемы положения церкви, он повторял только имена, называемые следователем. Признаваясь в том, что проводил тайные богослужения у себя дома, он категорически отказался называть имена мирян, присутствовавших на них.
26 сентября 1937 года тройка при управлении НКВД по Московской области приговорила Михаила Владимировича Шика к расстрелу. 27 сентября приговор был приведен в исполнение. Ему было 50 лет.
В тот же день были расстреляны священники Арсений Жадановский, Петр Петриков, Сергий Сидоров, иеромонах Андрей Эльбзон, монахини Матрона (Чушева), Вера Рожкова и Валентина Засыпкина. Остальные обвиняемые были приговорены к 10 годам заключения.
После ареста мужа Наталии Дмитриевне удалось увидеть его еще один раз: на следующее после ареста утро она собралась в Москву, надеясь что-то разузнать о нем, и на перроне увидела Михаила Владимировича с двумя конвоирами. Ей удалось сесть в тот же вагон и что-то написать на замерзшем стекле так, чтобы он понял.
Потом были длительные поиски следов мужа по московским тюрьмам, и, наконец, она, сунув в окошко приемной НКВД записку: «Ввиду того, что я глухая, прошу ответ мне написать. Шаховская-Шик», получила эту записку обратно. Красным карандашом на ней было написано: «Выслан в дальние лагеря без права переписки». Эту формулу в разных вариантах слышали сотни тысяч родных и близких, разыскивавших своих арестованных родственников, но только однажды, на этом клочке бумаги, она была оформлена письменно. Семье Михаила Владимировича, как и всем остальным, получившим такой ответ, он внушал надежду. В одном из неотправленных писем мужу Наталия Дмитриевна произнесла такие слова: «Если Бог продлит мои дни, я могу ждать еще четыре года, 14 лет, только не была бы у меня отнята надежда – на то, что мы увидимся здесь на земле».
27 июля 1938 году был арестован и 15 апреля 1939 года расстрелян отец Наталии Дмитриевны, Дмитрий Иванович Шаховской. В память о нем в апреле 2021 года «Последний адрес» установил памятный знак на доме № 15 по Зубовскому бульвару.
После ареста Михаила Владимировича в Малоярославец переехали его родители. Владимир Миронович умер в 1938 году, а Гизелла Яковлевна, проведя в семье сына месяцы немецкой оккупации, прожила еще долгие годы, так ничего и не узнав о его судьбе.
Наталия Дмитриевна с четырьмя детьми – Сергей к тому времени уже был студентом и находился в эвакуации – стойко перенесла тяжелейшие испытания первых месяцев войны и немецкой оккупации. Но в конце 1941 года случилась вспышка туберкулеза, и 20 июля 1942 года она скончалась в стационаре Московского туберкулезного института.
После ее смерти младших детей, Дмитрия и Николая, усыновила и воспитывала Анна Дмитриевна Шаховская – они получили ее фамилию.
Сергей Михайлович Шик (1922-2018) стал геологом, кандидатом наук, автором многих научных работ, членом Межведомственного Стратиграфического комитета России. Мария Михайловна Шик (в замужестве Старостенкова, 1924-2014) стала биологом, кандидатом наук, преподавателем, автором многих научных статей и методических пособий. Елизавета Михайловна Шик (1926-2014) выучилась на геолога, была руководителем крупной углеразведочной экспедиции в Таджикистане, начальником партий в московской геологоразведке, прихожанкой Храма Космы и Дамиана в Шубине, в течение многих лет ее служением была опека детей и подростков интерната ДЦП. Дмитрий Михайлович Шаховской (1928-2016) – скульптор, автор Поклонного креста на Бутовском полигоне. Там же по его проекту и при его участии был возведен храм во имя новомученников и исповедников российских. Он автор надгробного креста А.И. Солженицыну и соавтор памятника О.Э. Мандельштаму в Старосадском переулке. Николай Михайлович Шаховской (1931-2011) – астрофизик, ведущий научный сотрудник Крымской обсерватории, был одним из устроителей на территории обсерватории Храма Божией Матери Троеручицы и староста его общины.
Михаил Владимирович Шик был реабилитирован в 1956 году.
Дети Наталии Дмтриевны и Михаила Владимировича бережно и неустанно сохраняли память о родителях, отеческий дом и дух этой необыкновенной семьи. Они написали множество воспоминаний, тщательно сберегли и подготовили к изданию письма и другие материалы из семейного архива. Свою память и любовь они передали детям и внукам. В 2015 году усилиями потомков семьи был создан благотворительный фонд «101 км. Подвижники Малоярославца». Фонд ведет работу по восстановлению дома семьи Шиков-Шаховских и изучению интереснейшего пласта истории, который ярко высвечен судьбой этой необыкновенной семьи. Фондом подготовлены и при участии Культурно-просветительского фонда «Преображение» изданы два ценнейших двухтомника: «Непридуманные судьбы на фоне ушедшего века», Москва, 2015-2016, содержащие переписку Михаила Шика с Наталией Шаховской, и «Перевернуть мир. О священнике Михаиле Шике и Наталии Шаховской-Шик», Москва, 2020, где собраны семейная переписка и мемуарные материалы по истории семьи и ее окружения. Материалы их этих книг и легли в основу данной статьи.
Церемония установки таблички "Последнего адреса": фото, видео
