Москва, Страстной бульвар, 8/23
На карте На карте

| 02 февраля 2020

Угловой дом № 8/23 по Страстному бульвару был построен архитектором Романом Клейном в 1888 году для князей Ливен, которые владели этим доходным домом. После 1917 года он был надстроен, тем самым было утрачено первоначальное завершение здания - купола, фронтоны и шпили сложного силуэта. В 1914 году здесь открылся кинотеатр «Фурор», а после революции дом стал центром латышской культуры: здесь в течение 20 лет существовали Латышский клуб, библиотека и театр «Скатувэ». В конце 1937 года, в наступившей атмосфере шпиономании, все национальные клубы были закрыты.

В этом доме в 1930-х годах проживала большая часть руководителей советских ВВС, впоследствии ставших жертвами политических репрессий. Объясняется это во многом тем, что тогдашний начальник ВВС РККА, заместитель наркома обороны СССР по ВВС Яков Алкснис, латыш по национальности, сумел добиться, чтобы половину квартир в этом доме выделили его подчиненным.

В феврале 2017 года на этом доме мы установили первую табличку с именем Сергея Сергеевича Динамова, в декабре 2018 года – памятный знак  летчику, участнику Гражданской войны в Испании, Герою Советского Союза Эрнсту Генриховичу Шахту. В августе 2019 года здесь появилась третья мемориальная табличка – жене Шахта Маргарите Фишер (Эмме Шахт).

Сегодня был установлен четвертый памятный знак.


Александр Алексеевич Лёвин родился в 1896 году в Саратове в семье рабочего-столяра. Вскоре в поисках заработка семья переехала в Вятку, где в 1914 году Александр окончил Вятское реальное училище. Затем он отправился в Петроград, где поступил в Петроградский лесной институт. Проучившись там два года, Александр ушел добровольцем на фронт, попал в 1-ю авиационную роту, учился сначала на теоретических авиационных курсах при Петроградском политехническом институте, затем в Севастопольской офицерской школе авиации, которую окончил в 1917 году в звании прапорщика.

«Судя по всему, способности Александра Алексеевича передавать знания и находить контакт с учениками, а главное, конечно, хорошо летать, были уже тогда подмечены его наставниками и начальством, - пишет в книге «Перебитые крылья» его сын Александр Александрович Лёвин. - Лёвина оставили в школе на должности помощника инструктора летного дела. Одновременно он начал совершенствоваться в редком тогда искусстве так называемого высшего пилотажа у знаменитого в те времена аса, К.К. Арцеулова (первого в России летчика, который преднамеренно ввел самолет в выполнение эволюции, получившей позднее название фигуры высшего пилотажа — «штопор»)». 

В декабре 1917 года Лёвин приехал в отпуск к родителям в Вятку и там демобилизовался. До лета 1918 года он работал техником-мелиоратором в Вятском губернском земельном отделе, химиком в геологической экспедиции, а в августе ушел добровольцем в Красную Армию. Его направили в Первую Московскую школу военных летчиков Красного воздушного флота инструктором высшего пилотажа. Школа в годы Гражданской войны была основной базой подготовки летных кадров для Красной авиации. В 1919 году на базе школы была в срочном порядке сформирована авиагруппа особого назначения, которая приняла участие в боях с конницей Мамонтова на Южном фронте. Лёвин, заведовавший к тому моменту полетной частью авиашколы, был назначен заместителем начальника группы, но после того, как командир группы попал в плен к белым и был расстрелян, Александр Алексеевич взял командование на себя.

«Именно тогда Лёвин осуществил дерзкую операцию по спасению самолета, оказавшегося на территории противника. Летчику сбитого самолета удалось вернуться к своим - так в группе узнали о случившемся. Но машину надо было спасать: самолетов в отряде было крайне мало. И Лёвин с двумя механиками-добровольцами ночью пробрался в тыл врага. За несколько суток они, прячась от мамонтовских разъездов, сумели разобрать и вывезти триплан на трех подводах в расположение красных. Самолет этот был впоследствии подарен Александру Алексеевичу, и он летал на этой машине до 1922 года - до своего отъезда за рубеж. За эту операцию Лёвин был награжден орденом Красного знамени, но орден никак не мог догнать его на дорогах Гражданской войны…», - пишет внук Александра Алексеевича, Петр Александрович Лёвин, подавший заявку на установку памятного знака.

В ноябре 1919 года Александр Алексеевич возглавил Московскую авиационную школу.

В 1920 году Лёвин был назначен начальником воздушной обороны Москвы, но через год был командирован в Афганистан. Вернувшись из командировки, Александр Алексеевич был восстановлен в должности начальника Московской авиашколы, параллельно занимал должность начальника учебных заведений Главвоздухфлота (Рабоче-крестьянского Красного воздушного флота, переименованного в 1924 году в ВВС РККА). В конце 1922 года его направили на работу в заграничный отдел Управления РККВФ старшим техническим приемщиком, где он занимался приемкой закупаемых за границей образцов авиационного оборудования и самолетов. Ездил в длительные командировки в Германию, Францию, Англию, Голландию.

В 1926 году Лёвина назначили начальником заграничного отдела ВВС РККА, а через год - помощником начальника Научно-испытательного института (НИИ) ВВС РККА. В его подчинении работали будущие легенды советской разведки Рихард Зорге и Рудольф Абель. На этой должности Александр Алексеевичпроработал до августа 1930 года, когда его перевели в Сталинград и поручили руководство созданной летом 1929 года 7-й военной школой летчиков. Через два года он возглавил отдел военно-учебных заведений Управления ВВС РККА, а с июля 1940 года стал начальником управления военно-учебных заведений Главного управления ВВС РККА.

«Важнейшей заслугой Лёвина на этом посту стал разработанный в 1933 году «Курс летной подготовки», в котором процесс подготовки пилота расписан буквально поэтапно, а также «методичка» к учебнику - «Указания курсанту-летчику (пилоту) по изучению и усвоению КУЛП-34». Эти учебные пособия стали теоретической основой обучения летчиков на многие годы, неоднократно переиздавались и до сих пор актуальны: с учетом материала, содержащегося в них, написаны все последующие инструкции по подготовке пилотов», - пишет внук Александра Алексеевича.

В мае 1936 года Лёвин был награжден орденом Ленина, а в мае 1940 года, когда в РККА были введены генеральские звания, ему одному из первых было присвоено звание генерал-майора авиации. В декабре того же года его назначили заместителем командующего ВВС Ленинградского военного округа А.А. Новикова.

Каким-то чудом Александру Алексеевичу удалось избежать первой волны репрессий против военных 1937-1938 годов, хотя тогда погибли многие его коллеги и друзья, в частности, начальник ВВС РККА Яков Алкснис, которого в свое время обучал летному делу именно Лёвин. (В ноябре 1937 года Яков Алкснис был снят со всех постов, арестован и 29 июля 1938 года расстрелян по обвинению в участии в военном заговоре). Лёвин был лишь исключен из партии на уровне первичной парторганизации «за притупление классовой бдительности и наличие бытовой связи с лицами, оказавшимися врагами народа, а также за деляческий подход при отборе кадров 20-й школы пилотов», но парткомиссия при Политуправлении РККА не утвердила это решение и ограничилась строгим выговором с предупреждением.

«Причина того, что Лёвин не был арестован, кроется в том, что Василий Сталин, сын вождя, в 1938 году был зачислен в Качинскую школу летчиков, а ответственным за его «жизнь и здоровье» в период обучения летному делу Лаврентий Берия назначил руководителя учебных заведений ВВС Лёвина, о чем он открытым текстом объявил Александру Алексеевичу при личной встрече. Именно потому что Лёвин лично курировал процесс обучения Василия Сталина и следил за его жизнью и благополучием, его не тронули до июня 1941 года», - считает внук Александра Алексеевича.

Но вторая волна репрессий накануне начала войны уже не обошла Александра Алексеевич стороной.

Весной 1941 года ЦК ВКП(б) и Совнарком инициировали несколько проверок состояния дел военно-воздушных сил страны. В результате со своих постов были сняты, а затем арестованы ряд руководящих кадров. 30 мая был арестован сосед Лёвина по дому № 8 на Страстном бульваре заместитель командующего ВВС Орловского военного округа по высшим учебным заведениям Э.Г. Шахт. В тот же день был задержан нарком боеприпасов И.П. Сергеев и его заместитель А.К. Ходяков. На следующий день был арестован командующий ВВС Московского военного округа П.П. Пумпур, 1 июня - помощник генерал-инспектора ВВС Красной армии комдив Н.Н. Васильченко, 4 июня - заместитель начальника штаба ВВС РККА генерал-майор авиации П.П. Юсупов. Затем очередь дошла и до Александра Алексеевича. Лёвина арестовали 7 июня прямо в кабинете командующего ВВС Ленинградского военного округа А.А. Новикова (после окончания войны, в 1946 году, Новиков, избежавший репрессий в 1941 году и ставший к тому моменту командующим ВВС страны, все же был арестован по сфабрикованному так называемому «авиационному делу» и осужден на пять лет лагерей). В тот же день были арестованы начальник Управления ПВО СССР генерал-полковник Г.М. Штерн и нарком вооружений Б.Л. Ванников, 8 июня – помощник начальника Генштаба РККА по авиации Я.В. Смушкевич, 19 июня – командующий Прибалтийским военным округом А.Д. Локтионов (до июня 1940 года - начальник ВВС РККА). Аресты высокопоставленных военных продолжались и после начала войны.

Лёвина обвинили в том, что еще в середине 1920-х годов, работая приемщиком заграничных самолетов, он «принимал от иностранных фирм негодные машины, стоял на стороне фирм, в спорных вопросах их поддерживал и вел себя в командировке подозрительно». По версии следствия, Лёвин якобы с 1920 года был связан «с контрреволюционными офицерскими группами в Красном Воздушном флоте», а в 1932 году, работая в Сталинграде, был вовлечен «в контрреволюционную военную троцкистскую организацию Приволжского военного округа». Лёвин якобы долгие годы занимался вредительством, «ВУЗы ВВС, руководимые Лёвиным, из года в год не выполняли плана по подготовке кадров ВВС КА, а выпускаемые из школ летчики имели низкую подготовку, в силу чего в строевых частях увеличивались летные происшествия» (цитируется по книге А.А. Левина «Перебитые крылья»).

Первый довольно формальный допрос Лёвина состоялся 14 июня 1941 года, второй – 20 июня. На нем следователь предъявил Александру Алексеевичу обвинение: «Вам предъявляется обвинение в том, что вы являетесь участником антисоветского военного заговора и занимались вредительской деятельностью, направленной на подрыв мощи Красной Армии. Признаете ли вы себя виновным в предъявленном обвинении?» На это Лёвин ответил отказом: «В предъявленном обвинении я виновным себя не признаю. Участником антисоветского военного заговора я не был и никакой вредительской деятельностью не занимался. В моей работе, конечно, были некоторые недостатки. Однако я работал так, как мог, и никаких действий, которые бы я проводил сознательно в ущерб мощи Красной Армии, с моей стороны не было».

Третий допрос состоялся через 19 дней. «Что происходило в эти дни и ночи, в архивных документах никак не отражено. Известно только, что в понедельник, 9 июля 1941 года, от А.А. Левина «были приняты первые собственноручно написанные признательные показания» в виде произвольной по форме рукописи», - пишет в своей книге сын Александра Алексеевича.

Из документов прокурорской проверки дела Лёвина, проведенной в 1955 году, известно, что к нему применялись «меры физического воздействия», после чего Лёвин и написал «признательные показания» и в конце концов признался во всех выдвинутых против него обвинениях.

«Как оказалось, на руках у следователей не было ничего, кроме СЛОВ... Слов, произнесенных ранее арестованными и, как правило, уже расстрелянными людьми. Слов, записанных ими на бумаге в тюремных условиях. Слов, зафиксированных в протоколах допросов. Чего не было у следствия, так это ни единого обличавшего подлинного документа, ни одного вещественного доказательства, ни одного независимого показания, никаких данных экспертизы и вообще никаких объективных данных», - пишет сын Лёвина.

Следствие завершилось 11 февраля 1942 года, хотя судьба Александра Алексеевича была решена фактически за месяц до этого: имя Лёвина есть в сталинских расстрельных списках от 19 января 1942 года. Всего в этом списке 46 имен, среди них семь генерал-лейтенантов, 10 генерал-майоров, два комдива.

К тому моменту Лёвин был этапирован в город Энгельс. Здесь особым совещанием при НКВД СССР 13 февраля 1942 года он был приговорен к расстрелу по обвинению в «шпионаже, вредительстве, участии в антисоветском военном заговоре». Приговор был приведен в исполнение 23 февраля 1942 года. Ему было 45 лет. В тот же день были расстреляны и остальные фигуранты сталинского расстрельного списка, в том числе начальник штаба ПРИБОВО генерал-лейтенант П.С. Кленов, командующий ВВС КОВО, генерал-лейтенант авиации Е.С. Птухин, командующий ВВС МВО генерал-лейтенант авиации П.П. Пумпур, помощник командующего ВВС ОРВО генерал-майор авиации Э.Г. Шахт, командующий ВВС Западного фронта генерал-майор авиации А.И. Таюрский, нарком боеприпасов СССР И.П. Сергеев и три его заместителя.

Александр Алексеевич Лёвин был реабилитирован в 1955 году. В реабилитационных документах особо отмечалось, что «в основу обвинения Левина А. А. были положены его собственные показания о признании своей вины и показания арестованных по другим делам. <…> Однако, как установлено проверкой следствия <…>, по указанию врага народа Берии его сообщниками это дело велось с грубейшими нарушениями требований закона, в результате чего арестованные были вынуждены оговаривать себя и других. <…> Таким образом, материалами дополнительного расследования установлено, что дело на Левина А. А. было сфальсифицировано бывшими работниками НКВД и что он был осужден необоснованно».

Жена Лёвина Екатерина также была репрессирована и провела пять лет в лагерях.

Внук генерал-майора Петр Александрович Лёвин сумел установить место расстрела авиаторов - это подвал внутренней тюрьмы НКВД города Энгельса. Место захоронения пока найти не удалось.

Церемония установки таблички "Последнего адреса": фото, видео

Фото: Мария Олендская
***
База данных «Мемориала» содержит сведения еще об одном репрессированном, проживавшем в этом доме: это Федор Тихонович Поспелов. Если кто-то из наших читателей хотел
бы стать инициатором установки ему мемориального знака,
необходимо прислать в «Последний адрес» соответствующую заявку.
Подробные пояснения к процедуре подачи заявки и ответы на часто
задаваемые вопросы опубликованы на нашем сайте.

Неправильно введен e-mail.
Заполните обязательные поля, ниже.
Нажимая кнопку «Отправить» вы даете согласие на обработку персональных данных и выражаете согласие с условиями Политики конфиденциальности.