Москва, Хоромный тупик, 2/6

Угловой шестиэтажный дом № 2/6 в Хоромном тупике был построен в 1928 году по проекту архитектора А.И. Мешкова в стиле конструктивизма. Это один из первых в Москве ведомственных кооперативных домов, в котором жили сотрудники Наркомата иностранных дел и Наркомата труда.

Согласно базам «Мемориала», по крайней мере 14 жильцов этого дома в 1930-х годах подверглись политическим репрессиям. Дом стал одним из пилотных зданий проекта «Последний адрес», где в декабре 2014 года были установлены первые три памятных знака – с именами кадровых дипломатов Бориса Николаевича Мельникова, Михаила Андреевича Карского и Сергея Константиновича Пастухова. Позже, в марте 2015 года, здесь появилась еще одна памятная табличка – с именем дипломата Марка Абрамовича Плоткина, а в январе 2017 года к ним добавился пятый знак – с именем дипломата Григория Моисеевича Меламеда.

Сегодня на фасаде этого дома мы установили семь новых мемориальных табличек.

Сергей Степанович Борисов родился в 1889 году в станице Алтайской Семипалатинской области Степного генерал-губернаторства, по национальности алтаец. Его прадед Иртам Тодогошев и дед Билбес Тодогошев были знаменитыми шаманами на Алтае, происходившими из рода тоҥжаан. Отец Санаа Тодогошев принял православие и стал священником-миссионером Стефаном (Степаном) Борисовым. Он служил в Киргизской духовной миссии с центром в Семипалатинске и занимался духовным окормлением казахов.

Сергей окончил гимназию и поступил в Томский университет, но учебу не окончил, поскольку был исключен из университета за участие в революционном движении. В юности он увлекался также литературной деятельностью.

После Февральской революции Борисов вошел в социал-демократическую группу «Единство» Г.В. Плеханова. В середине 1917 года его избрали одним из пяти членов Алтайской горной думы – органа местного самоуправления населения южной части Томской губернии, учрежденного на съезде представителей инородческих волостей Бийского и Кузнецкого уездов, проходившем в Бийске с санкции томского губернского народного собрания и при содействии властей Бийского уезда и местной общественности. Борисов был также гласным Бийского уездного земства.

В августе-сентябре 1917 года он служил заместителем, а затем - секретарем и членом Алтайского губернского исполнительного комитета. В октябре 1917 года Борисов участвовал в работе первого Сибирского областного съезда, проходившего в Томске. В 1918 году он состоял членом Сибирской областной думы от Алтайской губернской земской управы, по заданию председателя Временного Сибирского правительства П.Я. Дербера обеспечивал связь с западносибирским комиссариатом. В июне-июле 1918 года Борисов был членом Бийского уездного комиссариата Временного Сибирского правительства.

Сергей Степанович негативно отнесся к приходу к власти большевиков и активно им противодействовал как сторонник Временного Сибирского правительства, но, как и другие сибирские социалисты, вошел в конфликт с режимом верховного правителя России адмирала А.В. Колчака. В 1918 году он был арестован белыми властями, но вскоре отпущен на свободу.

В начале 1920-х годов Борисов вступил в РКП(б), работал в Дальневосточном секретариате Исполнительного комитета Коммунистического интернационала (ИККИ), базировавшимся в Иркутске, заведовал монголо-тибетским отделом Секции восточных народов секретариата. Задачей отдела было «революционизирование монголо-тибетской массы, распространение на нее влияния Советской России и вовлечение в борьбу с мировым империализмом в его азиатских проявлениях» (цитируется по документу «Принципы деятельности монголо-тибетского отдела Секции восточных народов» ).

В 1922 году Борисова перевели в Москву и назначили заместителем начальника II Восточного отдела и референтом по Монголии в Наркомате по иностранным делам (НКИД).

В 1924 году Сергей Степанович под конспиративным именем Церендоржи возглавил вторую секретную экспедицию в Тибет, описание которой дал историк А.И. Андреев в книге «Тибет в политике царской, советской и постсоветской России». Экспедиция была направлена для налаживания отношений с тибетскими властями и противодействия влиянию англичан в регионе. «Чичерин (тогдашний народный комиссар иностранных дел. – прим ред.) считал желательным, во-первых, посылку в Тибет военных инструкторов – бурят и калмыков «при условии, что Тибетское правительство возьмет на себя расходы по их проезду и содержанию»; во-вторых, продажу за наличные тибетскому правительству оружия и военного снаряжения (пулеметов, легких горных и зенитных орудий, взрывчатых веществ и т. д.); <…> в-третьих, привлечение в советские учебные заведения тибетской молодежи и, наконец, в-четвертых, содействие проникновению в Тибет промышленного и торгового капитала стран, не представляющих опасности для независимости Тибета (очевидно, СССР и МНР)», – пишет А.И. Андреев.

Тибетцы встретили экспедицию Борисова с почетным караулом, как если бы речь шла об официальной правительственной делегации. Во время аудиенции у Далай-ламы члены делегации преподнесли ему подарки: фарфоровые вазы, золотые кубки, серебряные блюда и многое другое, а также официальные письма от ЦИКа и от правительства СССР. Экспедиция Борисова пробыла в Лхасе около трех месяцев, но вернулась в Москву весной 1925 года фактически ни с чем. Тибетские лидеры не доверяли СССР, в котором преследовалась религия, и ни о чем конкретном Борисову договориться не удалось.

До 1933 года Сергей Степанович работал в Восточном отделе НКИД, был членом Монгольской комиссии Академии наук СССР. В его обязанности входило, в частности, курировать научные исследования, проводимые в Монголии АН СССР.

В 1935 году Борисов вернулся в Восточный отдел НКИД на должность помощника заведующего отделом, параллельно был секретарем Монгольской комиссии Политбюро.

Сергея Степановича арестовали 8 июня 1937 года и через три месяца, 10 сентября, приговорили к расстрелу по обвинению в «шпионаже» и «участии в контрреволюционной организации». Приговор был приведен в исполнение в тот же день. Ему было 48 лет.

Сергей Степанович Борисов был реабилитирован в 1956 году.

При подготовке статьи были использованы материалы из сборника «Хронограф Республики Алтай 2019», книги А.И. Андреева «Тибет в политике царской, советской и постсоветской России».

Борис Ильич Канторович родился в 1891 году в Могилеве. После окончания гимназии он поступил в Льежский университет в Бельгии. «В Льеже существовало довольно обширное российское студенческое землячество, - писал сын Бориса Ильича в дополнении к анкете Мемориала в конце 1980-х годов. – Туда из эмиграции (из Швейцарии) приезжал В.И Ленин. Он знакомился со студентами из России, читал им лекции. В начале 1917 года мой отец вступил в партию большевиков, а после Февральской революции, когда В.И. Ленин и другие эмигранты вернулись в Россию, мой отец был в том же запломбированном вагоне. Благодаря своему небольшому росту ему удалось как подростку пройти в составе какой-то семьи. В Москву отец прибыл с письмом В.И. Ленина, рекомендовавшего его наркому иностранных дел Г.В. Чичерину как хорошего работника, знающего несколько иностранных языков».

Так Борис Ильич начал свою дипломатическую карьеру. В 1918-1921 годах он занимал должность заведующего отделом дипкурьеров Народного комиссариата по иностранным делам (НКИД) РСФСР, затем был атташе полпредства РСФСР в Польше. В 1922 году Канторович занял важный пост управляющего делами НКИД, занимавшегося организационными вопросами в наркомате. В 1924 году партийная комиссия по чистке исключила его из партии, однако Центральная контрольная комиссия восстановила его в рядах ВКП(б). Обсуждался вопрос о его переводе из НКИД на «внутреннюю работу», но наркому Чичерину удалось сохранить его во внешнеполитическом ведомстве.

В 1924-1929 годах Канторович - главный секретарь коллегии НКИД СССР, секретарь заместителя наркома по иностранным делам СССР.

В 1930 году, когда началась индустриализация страны, его как инженера-дорожника направили на работу в Цудортранс (Центральное управление шоссейных и грунтовых дорог и автомобильного транспорта) Наркомата путей сообщения.

Последнее место работы Канторовича – старший экономист в службе пути Московского трамвайного треста.

Бориса Ильича арестовали 23 мая 1937 года. Его имя есть в расстрельном списке от 21 октября 1937 года, подписанном Сталиным, Молотовым, Кагановичем, Ворошиловым и Микояном. Через пять месяцев после ареста, 31 октября того же года, Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила его к расстрелу по обвинению в «участии в контрреволюционной террористической организации». Приговор был приведен в исполнение на следующий день. Ему было 46 лет.

У Канторовича остались жена Бетти Моисеевна, сын и дочь. По всей вероятности, после ареста Бориса Ильича семью из Москвы выселили. Во всяком случае, два дня спустя после начала войны, 24 июня 1941 года, Бетти Моисеевну арестовали в Ярославле, где она работала машинисткой курсов по подготовке кадров на Рыбинской ГЭС. Ее приговорили к 10 годам исправительно-трудовых лагерей с поражением в правах на пять лет по статье 58-10, ч. 1.

Борис Ильич Канторович был реабилитирован в 1957 году, его жена – годом ранее. Приговор Канторовичу был отменен «по вновь открывшимся обстоятельствам», дело было прекращено «за отсутствием состава преступления».

Георгий Николаевич Лашкевич родился 30 июня 1886 года в семье офицера, подполковника Генерального штаба. Его отец, Николай Алексеевич Лашкевич, участвовал в русско-турецкой войне, на которой был ранен, затем окончил Николаевскую академию Генерального штаба и на момент рождения Георгия служил в канцелярии Военно-ученого комитета Главного штаба (органе, руководившем российской военной разведкой). В последующем Николай Алексеевич стал генералом, командовал дивизиями во время русско-японской и Первой мировой войн, ушел в отставку в 1917 году с производством в генералы от инфантерии. Мать Георгия, Инна Цезаревна Лашкевич, была дочерью академика архитектуры Цезаря Альбертовича Кавоса.

У Георгия были сестры Мария и Инна, и брат Борис, выпускник Пажеского корпуса, участник Первой мировой войны, который затем воевал в белой армии в Сибири в чине капитана. В 1919 году Борис Николаевич попал в плен, в 1920-1922 годах находился в заключении в Архангельском лагере. После освобождения он работал счетоводом, в 1932-1935 годах вновь отбывал срок в лагере по обвинению в антисоветской агитации, в декабре 1937 года был в последний раз арестован и 8 января 1938 год расстрелян как «бывший кадровый офицер, за восстановление рабочих против новых расценок, антисоветские анекдоты». В 1989 году он был реабилитирован.

Георгий Николаевич окончил юридический факультет Петербургского университета и поступил на службу в МИД Российской империи, был делопроизводителем 8-го класса 2-го департамента министерства. Один из руководителей МИД, директор 1-го департамента Владимир Борисович Лопухин называл Лашкевича «славным и очень дельным» (Лопухин В.Б. «Записки бывшего директора департамента Министерства иностранных дел». СПб, Нестор-История, 2008. С. 343-344).

В числе других чиновников министерства Лашкевич в 1917 году отказался признавать советскую власть, участвовал в забастовке дипломатов и был уволен со службы. Но через два года, в 1919 году, он пришел на работу в Народный комиссариат по иностранным делам (НКИД) РСФСР, где занял пост помощника заведующего экономическо-правовым отделом (ЭПО), выполнявшего функции бывшего 2-го департамента. Вместе с ним в НКИД пришли его коллеги по 2-му департаменту: бывший старший делопроизводитель Андрей Владимирович Сабанин, ставший заведующим ЭПО (Лопухин характеризует его так: «исключительный знаток ответственного дела заключения международных договоров»), и «молодой, но уже зарекомендовавший себя своими способностями» бывший и.д. делопроизводителя Николай Петрович Колчановский, как и Лашкевич, ставший помощником заведующего ЭПО. Таким образом, юридическими вопросами в НКИД стали заниматься профессионалы, что существенно повысило качество работы.

Лашкевич, будучи хорошим специалистом своего дела, крайне негативно относился к любым проявлениям дилетантизма. Так, когда в 1921 году в одном из дел частноправового характера ошибочные действия сотрудников Народного комиссариата внешней торговли спровоцировали конфликт с иностранным гражданином, Лашкевич направил записку наркому Чичерину, которая заканчивалась резким замечанием: «Не стоит готовиться к участию в международном общении, если в деле, идущем дипломатическим путем, позволяется совершать такие дикости» (Кочкин Н. «Первые годы Наркоминдела в документах Архива МИД России»).

В последующем Лашкевич занимал различные посты в НКИД СССР: и.о. заведующего ЭПО НКИД СССР, помощника заведующего, затем заведующего отделом, юрисконсульта полпредства СССР во Франции, юридического советника наркома НКИД СССР, юрисконсульта Службы по делам Лиги Наций при Генеральном секретариате НКИД, ответственного консультанта по Лиге Наций договорно-правового отдела НКИД. В мемуарах советского дипломата Е.А. Гнедина Лашкевич характеризуется как «человек с острым умом и чувством юмора <…>, ценный эксперт» (Гнедин Е.А. «Из истории отношений между СССР и фашистской Германией (Документы и комментарии)», «Новый библиограф» 2014 № 10).

19 ноября 1937 года Лашкевич был арестован по обвинению в «шпионаже». Его имя есть в расстрельном списке от 20 августа 1938 года, подготовленном тогдашним наркомом внутренних дел Ежовым. Список подписан Сталиным и Молотовым. 22 августа 1938 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Лашкевича к смертной казни, в тот же день он был расстрелян. Ему было 52 года.

Георгий Николаевич Лашкевич был реабилитирован в 1957 году.

Владимир Леопольдович Лоренц родился в 1895 году в городе Лодзь в Царстве Польском. Его отец работал бухгалтером на фабрике. Как и старший брат Иван, Владимир поступил на юридический факультет Петроградского университета, но после второго курса был призван в армию. Окончил 2-ю Петергофскую школу подготовки прапорщиков пехоты.

После войны и Октябрьской революции Владимир, как и брат, стал дипломатом. Иван Леопольдович участвовал в переговорах по заключению Брест-Литовского мирного договора, с конца 1917 года работал в Народном комиссариате по иностранным делам (НКИД), занимал посты полномочного представителя СССР в Литве, Финляндии, Латвии и Австрии.

Владимир Леопольдович занимал посты заведующего отделом Центральной Европы НКИД, 1-го секретаря полпредства СССР в Германии, участвовал во многих переговорах с правительственными структурами «веймарской» Германии. После ухода из НКИД он был начальником иностранного отдела Глававиапрома Наркомата оборонной промышленности СССР.

Владимир Лоренц был арестован 30 апреля 1937 года. Его имя есть в расстрельном списке от 22 ноября 1937 года, подписанном Сталиным, Молотовым и Ждановым. 2 декабря 1937 года Военная коллегия Верховного суда приговорила его к расстрелу по обвинению в «активном участии в контрреволюционном троцкистском подполье». В тот же день он был расстрелян. Ему было 42 года.

Иван Леопольдович Лоренц был арестован 15 октября 1939 года и провел в тюрьме более полутора лет. 28 июля 1941 года его расстреляли по обвинению в «участии в контрреволюционной террористической организации и шпионаже».

Жена Владимира Лоренца, Галина Ильинична, выпускница Мариинской женской гимназии и Московской государственной консерватории, была блестящей пианисткой, свои произведения в ее исполнении любил слушать Сергей Прокофьев. Виктор Вологодский писал в казахстанском издании «Караван»: «Ее брак с молодым известным дипломатом Владимиром Лоренцем был в Москве на слуху. Этой парой любовались. Они, молодые, красивые, талантливые, словно олицетворяли зарю нового государства». В 1937 году Галина Лоренц была арестована и решением особого отдела НКВД отправлена в исправительно-трудовой лагерь на восемь с половиной лет как член семьи изменника родины. Она отбывала наказание в АЛЖИРе – Акмолинском лагере жен изменников родины. После освобождения, в 1946 году, ее назначили директором Усть-Каменогорской музыкальной школы. В 1955 году она была реабилитирована, в том же году ее усилиями в Усть-Каменогорске открылось музыкальное училище с концертным залом (ныне – колледж искусств имени народных артистов братьев Абдуллиных).

Владимир Леопольдович Лоренц и Иван Леопольдович Лоренц были реабилитированы в 1956 году.

Василий Логинович Семеновский родился в 1884 году в Кашине Тверской губернии в семье дворянина, работавшего земским врачом. В юности он научился свободно говорить и переводить с нескольких иностранных языков. За участие в политическом кружке Василий был исключен из четвертого класса гимназии. Но учебу он не забросил, а поступил в сельскохозяйственное техническое училище в Новозыбкове, окончив которое, он получил диплом техника.

В 1904 году Василий Семеновский вступил в Партию социалистов-революционеров и состоял в ней до 1916 года. В 1903, 1905 и 1906 годах его арестовывали за политическую деятельность. Последний арест закончился побегом из тюремной больницы и эмиграцией в Цюрих. В Швейцарии юноша увлекся альпинизмом и все свободное время проводил в горах. Сдав специальный экзамен, он получил сертификат горного гида, что позволило ему зарабатывать на жизнь проводником в горах. Всего за годы эмиграции он совершил около 400 восхождений в горах Швейцарии, Татрах и Австрийских Альпах.

В 1913 году, выполняя задание партии эсеров, Семеновский нелегально вернулся на родину, но через два с половиной месяца, после разгрома подполья, он снова бежал за границу, на этот раз в Прагу.

В самом начале Первой мировой войны Василий Логинович был интернирован и до 1918 года находился в лагерях. После освобождения он работал чернорабочим в Вене в типографии «Коммунистическая библиотека». В 1922 году вступил в австрийскую компартию и состоял в ней до 1925 года, когда стал членом ВКП(б).

В 1920 году Семеновский был принят на работу в Народный комиссариат по иностранным делам (НКИД), в 1920-1931 годах работал в советском полпредстве в Австрии делопроизводителем, затем секретарем консульского отдела, в 1931-1935 годах был вице-консулом в Гамбурге. С 1935 года он занимал пост референта при консульском отделе НКИД.

Но настоящим делом всей жизни Семеновского был альпинизм. Каждый раз, когда он приезжал в СССР, он совершал восхождения на Кавказе и Памире. Он принял самое активное участие в создании в 1928 году «Общества пролетарского туризма и экскурсий» (ОПТЭ), стал первым председателем Горной секции Центрального совета ОПТЭ. В 1936 году после разгрома ОПТЭ «как организации с широкими возможностями для укрытия врагов народа» Семеновский стал председателем секции альпинизма при туристско-экскурсионном управлении (ТЭУ) ВЦСПС.

В 1928 году в группе немецких альпинистов он совершил сложное восхождение на западную вершину массива Шхара в Грузии (5068 м) и первовосхождение на Тоттау в западном отроге Главного Кавказского хребта (4100 м). В 1929 году в группе известного немецкого альпиниста Вилли Меркля Семеновский первым из советских альпинистов покорил южную вершину Ушбы (4698 м), а в 1930 году совершил первовосхождения на пики «Талгар», «10 лет Казахстана», «ОПТЭ».

В 1930-1931 года Семеновский совершает ряд первовосхождений на вершины Кавказа и Тянь-Шаня, в частности на Талгар (4973 м), высшую точку Заилийского Алатау, а в 1935 году – на известные Кавказские вершины (Безенги): Гестолу, Дыхтау, Коштантау и проходит стену Ляльвера.

Семеновский был руководителем многочисленных курсов и сборов по подготовке инструкторов альпинизма. В 1929 году он провел большой Безенгийский учебный поход для горной подготовки руководителей низовых коллективов альпинистских ячеек. В 1931 году он руководил Всесоюзными курсами по горному туризму (альпинизму) в Адылсу, в 1932-м проводил учебный поход инструкторов альпинизма в Верхней Балкарии, в 1934-м возглавлял курсы по переподготовке инструкторов альпинизма в районе ледника Башиль.

Василий Логинович был также инициатором и руководителем первой альпиниады ВЦСПС в 1935 году, в которой участвовали 200 начинающих альпинистов и 12 спортивных групп, руководителем второй альпиниады ВЦСПС в 1936-м (400 новичков, 50 спортивных групп и 184 подготовленных инструктора альпинизма).

Семеновский был автором ряда работ по горному туризму и альпинизму, в том числе в 1930 году он опубликовал книгу «Горный туризм», ставшую одним из первых учебников по технике горного туризма и альпинизма в СССР. В 1936 году он выпустил аналогичную книгу «Альпинизм».

В 1934 году Василию Семеновскому одному из первых было присвоено новое звание «Мастер альпинизма», а в 1936 году ему первому из советских альпинистов было присвоено звание «Заслуженный мастер альпинизма».

Летом 1937 года Семеновский без объяснения причин был уволен из НКИД и получил статус лица «без определенных занятий», что не помешало ему принять участие в Памирской экспедиции Всесоюзного комитета по делам физической культуры и спорта, в ходе которой он предпринял попытку восхождения на пик Ленина. Из экспедиции он вернулся в начале октября, а в ночь с 6 на 7 ноября 1937 года он был арестован как «один из руководителей контрреволюционной фашистско-террористической и шпионской организации среди туристов и альпинистов».

Как сказано в обвинительном заключении, «организация своей задачей ставила свержение советской власти и восстановление фашистской диктатуры в СССР, ориентируясь на интервенцию капиталистических стран против СССР, организовав им помощь внутри страны путем сбора шпионских материалов и организации террористических актов против руководителей ВКП(б) и советского правительства».

По версии следствия, Семеновский якобы был завербован австрийской полицией еще в 1920 году, а с 1935 года был агентом гестапо. В «контрреволюционной организации альпинистов» он якобы занимался сбором шпионских сведений и созданием террористических групп. Руководителем «организации», по версии следствия, был тогдашний нарком юстиции Николай Васильевич Крыленко (расстрелян 29 июля 1938 года).

20 февраля 1938 года Василий Логинович был приговорен к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 28 февраля 1938 года. Тогда же были расстреляны и другие альпинисты, проходившие по этому же делу. Семеновскому было 54 года.

Василий Логинович Семеновский был реабилитирован в 1956 году. В материалах по реабилитации особо отмечается, что «контрреволюционная фашистско-террористическая и шпионская организация среди туристов и альпинистов не существовала», «к моменту ареста Семеновского следственные органы не располагали в отношении его какими-либо компрометирующими материалами», следствие «велось с грубыми нарушениями закона», проверкой «компрометирующих материалов не обнаружено». Более того, «бывшие сотрудники НКВД Реденс и Якубович, руководившие следствием по настоящему делу, впоследствии были осуждены за антисоветскую деятельность и фальсификацию следственных дел».

Много позже в память о Семеновском были названы вершина в Караугоме (Северная Осетия), вершина (4040 м) и перевал (3784 м) на Центральном Кавказе, ледник на Тянь-Шане – приток ледника Инылчек.

Документы следственного дела В.Л. Семеновского

Борис Спиридонович Стомоняков родился в 1882 году в Одессе в семье выходца из рода габровских предпринимателей, болгарского коммерсанта-русофила, работавшего в Одессе в оптовой конторе своего дяди Васила Рашеева. Мать Бориса, Анна Гавриловна, российская подданная, происходила из богатой семьи Цветковых, училась в Петербурге и Вене. В 1883 году семья Спиридона Стомонякова вернулась на родину, в город Русе, где глава семьи открыл фирму «Рашеев и Стомоняков». Однако в 1887 году дядя Бориса, коммерсант Александр Цветков был расстрелян за участие в русофильском заговоре против регентства во главе со Стефаном Стамболовым, правившим в то время Болгарией. После этого семья вернулась в Одессу.

Борис Стомоняков с 1893 года учился в Михайловском кадетском корпусе в Воронеже. Во время учебы он увлекся романом Н.Г. Чернышевского «Что делать?» и другой оппозиционной литературой, в том числе работами Г.В. Плеханова. После окончания кадетского корпуса Борис поступил в Петербургский горный институт, с 1900 года участвовал в деятельности марксистского кружка, занимался конспиративной деятельностью под руководством Е.Д. Стасовой, в те же годы вступил в РСДРП.

В апреле 1904 года Борис Стомоняков вошел в состав стачечного комитета института, но вскоре был исключен с третьего курса и выслан из России. Он вернулся в Болгарию, где к тому моменту жили его родители, но через некоторое время уехал в Бельгию для завершения образования. Там он поступил в электротехнический институт в Льеже и продолжил участвовать в деятельности социал-демократической партии в рядах большевиков.

Революцию 1905 года Стомоняков встретил восторженно и включился в оказание помощи российским революционерам. Он занимался закупкой оружия на оружейных заводах в Бельгии для поставки в Россию боевым организациям революционеров, в том числе Камо, сотрудничал в этом деле с Меером Валлахом (будущим народным комиссаром иностранных дел Максимом Максимовичем Литвиновым). Об этом сам Стомоняков рассказывал много позже в сборнике «Первая боевая организация большевиков, 1905-1907 годы», вышедшая в 1934 году.

В 1907 году по поручению Литвинова Стомоняков отправился в Россию, где тесно сотрудничал в конспиративной деятельности с Л.Б. Красиным. Вскоре он был арестован, но освобожден из-за недостатка улик, в связи с заступничеством болгарской миссии, а также из-за нежелания полиции раскрывать деятельность важного агента в рядах партии большевиков, Я.А. Житомирского, от которого ей стало известно о Стомонякове.

Вернувшись в Льеж, Борис Спиридонович в октябре 1907 года наконец-то окончил институт и получил диплом инженера. В 1908 году его отец тяжело заболел, и Борис занялся делами семейной фирмы в Русе. В 1909-1910 годах он жил в Париже, где участвовал в деятельности большевистской эмиграции.

В 1910 году Стомоняков решил отойти от политики и какое-то время по приглашению Красина работал в немецкой фирме «Сименс-Шуккерт» в Берлине. Затем он вернулся в Болгарию, где вступил в ряды болгарской армии и участвовал в Первой Балканской войне – вначале как инженер в службе тыла 4-й дивизии, затем как представитель Красного Креста на складах действующей армии. В 1913 году от полученной в бою раны умер его брат Николай, а затем скончался отец. После войны Борис продолжил работу в стокгольмском представительстве фирмы «Сименс-Шуккерт».

Во время Первой мировой войны Стомоняков вновь служил в болгарской армии – вначале в качестве переводчика, а с 1917 года – сотрудником дирекции хозяйства и общественного урегулирования, занимавшегося торгово-закупочными операциями для болгарской армии и государства в Стокгольме. После войны он вновь вернулся в фирму «Сименс-Шуккерт», на этот раз в ее представительство в Нидерландах.

В 1920 году по рекомендации того же Красина (в то время наркома торговли и промышленности) Стомоняков был назначен заместителем торгпреда РСФСР в Берлине. Там он сумел наладить контакты с крупнейшими немецкими промышленниками, в 1921 году заключил соглашение с президентом немецко-американского АО грузовых перевозок Теодором Риттером о создании русско-германского транспортного общества. Тогда же он был назначен торгпредом в Берлине и занимал эту должность до 1925 года. Он организовывал снабжение импортным оборудованием строительства Каширской электростанции, добивался создания советско-германского авиационного общества «Дерулюфт», что позволило установить регулярное воздушное сообщение между Москвой и Берлином, организовывал поставки продовольствия в Россию, заключив соглашение о его транзите через территорию Польши и поставках из Болгарии. В 1922 году он заключил соглашение о создании советско-германского торгового акционерного общества Русгерторг, через которое осуществлялось немецкое кредитование советской экономики.

В 1925 году Стомоняков был назначен заместителем народного комиссара внешней торговли Красина. В ноябре 1925 года Наркомвнешторг был упразднен, и Стомоняков перешел на работу в Народный комиссариат иностранных дел (НКИД) в качестве члена коллегии. В 1926 году при его активном участии между СССР и Германией был заключен договор о дружбе и нейтралитете. На этом посту Борис Спиридонович занимался отношениями с Польшей, Скандинавией и Балтийскими государствами, результатом его деятельности стали договор о дружбе и нейтралитете с Литвой (1926 год), договор о ненападении между СССР с Латвией (1932 год), советско-латвийские торговые договоры (1927 и 1933 год).

В мае 1934 года по предложению наркома Литвинова Стомоняков был назначен вторым заместителем наркома иностранных дел, отвечал за связи со странами Азии, руководил выстраиванием партнерских отношений с Китаем в противовес экспансии Японии. «Это было, несомненно, признанием его заслуг на дипломатической работе, - пишет историк В.В. Соколов в работе, посвященной Стомонякову (Соколов В. В. «Заместитель наркома иностранных дел Борис Стомоняков», сборник «Открывая новые страницы... Международные вопросы: события и люди»). Новое назначение Стомонякова с удовлетворением встретили в наркомате, где хорошо были известны и ценились его разносторонние знания, тщательная исполнительность, умение искусно и терпеливо вести переговоры с буржуазными дипломатами. С большим уважением относились к нему и иностранные дипломаты, о чем свидетельствуют оценки, даваемые Б. С. Стомонякову высокопоставленными чиновниками британского Форин офис и внешнеполитического ведомства Германии. Так, бывший германский посол в Москве фон Дирксен отмечал в своих мемуарах точность мышления, ум и порядочность заместителя наркома».

В 1938 году в условиях массовых арестов дипломатов и падения влияния Литвинова Стомоняков фактически занимался руководством текущей деятельностью НКИД. Сильнейший стресс, связанный с арестами коллег и ожиданием собственного ареста, привел его к попытке самоубийства в августе 1938 года. После этого он был уволен с поста заместителя наркома.

Бориса Спиридоновича арестовали 8 декабря 1938 года. Его обвинили в том, что он якобы «являлся одним из руководителей антисоветской правотроцкистской организации в Наркоминделе и на протяжении ряда лет проводил вражескую работу», а также был «агентом германской, английской и польской разведок». О степени достоверности обвинений можно судить хотя бы по тому, что Стомоняков якобы был завербован германской разведкой в 1922 году, когда спецслужбы проигравшей войну Германии были ослаблены и не могли вести активную деятельность. Также утверждалось, что английским вербовщиком Стомонякова был премьер-министр Великобритании Р. Макдональд, а польским – посол С. Патек, с которым Стомоняков много общался по своим служебным обязанностям.

Его имя есть в сталинском расстрельном списке от 6 сентября 1940 года, в котором 472 имени. Но приговор Борису Спиридоновичу огласили лишь 16 июля 1941 года, а расстреляли еще через три месяца, 16 октября 1941 года, во время «московской паники». Причины такого затягивания неясны – возможно, могли быть востребованы его контакты с соотечественниками – болгарскими дипломатами – с которыми он общался, работая в НКИД. Возможно, из него пытались выбить какие-то «свидетельства» и «показания». Через год ему должно было исполниться 60 лет.

Жена Стомонякова, Мария Осиповна Лебедева, была арестована через 10 дней после ареста мужа, 18 декабря 1938 года. Мария Осиповна родилась в 1897 году в Варшаве, окончила технический институт, была членом ВКП(б). Лебедева работала в системе внешней торговли, где и познакомилась со Стомоняковым – он позднее вспоминал, что встретил ее «под счастливой звездой». Затем она работала инженером и главным инженером на одном из московских заводов. По приглашению Серго Оржоникидзе она стала директором выставки станков Наркомата тяжелой промышленности (затем – Наркомата машиностроения) СССР.

Марию Осиповну обвинили в участии в «антисоветской правотроцкистской организации, существовавшей в системе Наркоминдел» и «шпионаже». По версии следствия, в 1925 году в «организацию» ее завербовал будущий муж. Она также якобы была «агентом немецкой и польской разведок». Ну и, конечно же, «была осведомлена о вражеской шпионской работе, проводимой Стомоняковым в НКИД».

Ее, как и мужа, продержали в тюрьме более двух лет. Ее имя есть в том же сталинском расстрельном списке от 6 сентября 1940 года. Но официально приговор ей зачитали лишь 8 июля 1941 года, расстреляли 28 июля 1941 года. Ей было 44 года.

Борис Спиридонович Стомоняков и Мария Осиповна Лебедева были реабилитированы в 1957 году. В 1982 году, к столетию со дня рождения Стомоняков посмертно стал почетным гражданином Габрово в Болгарии.

Церемония установки табличек "Последнего адреса": фото, видео:
часть 1 - Сергей Степанович Борисов
часть 2 - Борис Ильич Канторович и Георгий Николаевич Лашкевич
часть 3 - Владимир Леопольдович Лоренц и Василий Логинович Семеновский
часть 4 - Борис Спиридонович Стомоняков и Мария Осиповна Лебедева