Затем, в марте прошлого года, на фасаде появились еще три таблички: Иосифу Гавриловичу Коринцу, братьям Давиду Григорьевичу и Эммануилу Григорьевичу Штернам.
Еще две таблички добавились в феврале 2016 года: Давиду Эммануиловичу Скалову и Вильгельму Юльевичу Вольфу.
Сегодня мы открываем на этом же доме еще один памятный знак – Ивану Даниловичу Михайлову.
Иван Данилович Михайлов родился в 1897 году в деревне Апарино Тверской губернии в семье крестьянина-середняка. Работал наборщиком в типографии, в 1916-1917 годах служил рядовым в царской армии. В 1925 году окончил правовое отделение Ленинградского государственного университета.
С 1931 по 1939 годы Иван Данилович работал в системе Наркомата иностранных дел (НКИД), в том числе два года – в Дайрене (японское название китайского города Далянь, бывший город Дальний, построенный в 1897 году Россией на арендованной у Китая территории, позже оккупированный японцами), в 1937-1939 годах был заведующим Консульским отделом наркомата.Ивана Даниловича арестовали 2 августа 1939 года. В первый раз Михайлова допросили 3 августа 1939 года. На этом допросе он дал только анкетные данные о себе. 15 августа он пишет письмо на имя Берии, где чистосердечно признается в участии в право-троцкистом заговоре в НКИД. На дальнейших допросах и очных ставках с другими арестованными сотрудниками наркомата, руководителями различных отделов и заместителем наркома иностранных дел Б.С. Стомоняковым Иван Данилович признает свою принадлежность к право-троцкисткой организации, якобы действовавшей в системе НКИД, и называет имена восьми человек как участников этой организации.
Впоследствии, как это видно из протокола допроса, датированного 21 октября 1939 года, и других документов следствия, Михайлов от своих показаний отказался, заявив, что был вынужден оклеветать себя и других из-за примененных к нему "незаконных мер воздействия".
Через семь месяцев после ареста – 8 апреля 1940 года – Михайлов был осужден на 10 лет исправительно-трудовых лагерей с поражением в политических правах на пять лет и с конфискацией имущества. Согласно документам следственного дела, Михайлову вменялось в вину то, что он «с 1938 года являлся участником антисоветской, заговорщицкой организации, существовавшей в НКИД и… проводил вражескую деятельность в аппарате НКИД». На закрытом судебном заседании 8 апреля 1940 года Михайлов признал себя виновным “только в том, что после ареста через две недели дал клеветнические показания, в которых оговорил не только себя, но и еще восемь человек. Объясняет это он малодушием и тем, что под нажимом следствия дал эти клеветнические и вымышленные показания… Далее подсудимый говорит, что на клеветнический путь он встал, потому что арестованные, вместе с ним сидевшие в камере, наговорили ему о таких ужасах Лефортовской тюрьмы, что, якобы, никто не выдерживает допросов в этой тюрьме и кто только побывает в ней, даст любые показания”.
Через полтора года отбывания наказания, 30 декабря 1941 года, Иван Данилович умер в Севвостлаге от паралича дыхательных путей – это тяжелые последствия туберкулеза. Ему было 44 года.
В 1955 году приговор “по вновь возникшим обстоятельствам” был отменен, дело прекращено “за отсутствием состава преступления”. Иван Данилович Михайлов был полностью реабилитирован посмертно.
В документах по реабилитации указывается, что “арест Михайлова был произведен без достаточных к тому оснований, а предварительное следствие и рассмотрение дела в особом порядке – с нарушением закона». В документах также отмечается, что от своих показаний отказался не только Михайлов, но и все арестованные участники т.н. “право-троцкистской организации” в НКИД, указав, что дали показания “под пытками”, "физическим воздействием” и как “вынужденные”.
Тогда же родственники получили лишь справку о реабилитации, без указания точной даты, причины и места смерти. В 1980-е годы дочь Михайлова, Людмила Ивановна, пыталась получить хоть какую-то информацию об отце – запрашивала МИД и даже ездила в Магадан. Но тогда еще не истекли 75 лет срока давности таких дел, и узнать ничего не удалось.
Судьба семьи Михайлова сложилась менее трагично. Они остались жить в одной из комнат своей квартиры на Каляевской, во вторую к ним подселили других жильцов. Людмила смогла поступить тем самым роковым летом в медицинский институт, закончила его в 1943 году, была фронтовым хирургом, дошла до Берлина в рядах Войска Польского и расписалась на Рейхстаге. Награждена польским орденом за форсирование реки Висла и медалью “За Победу”. Летом 1945 года вышла замуж и там же, на Каляевской, в той же квартире 312, в 1948 году у нее родилась дочь. Она счастливо прожила всю жизнь в браке, стала доктором медицинских наук и умерла в октябре 2015 года, совсем немного не дождавшись установления всей правды о своем отце и появления на доме, откуда его забрали, памятного знака «Последнего адреса». Это произошло 6 марта 2016 года.
Фото: сайт "Каляевская, 5"
| *** |
| База данных «Мемориала» содержит сведения еще о пятидесяти восьми репрессированных, проживавших в этом доме. Если кто-то из наших читателей хотел бы стать инициатором установки мемориального знака кому-либо из этих репрессированных, необходимо прислать в «Последний адрес» соответствующую заявку. Подробные пояснения к процедуре подачи заявки и ответы на часто задаваемые вопросы опубликованы на нашем сайте. |